Этика и психология науки. Дополнительные главы курса истории и философии науки: учебное пособие. Сергей Павлович Щавелёв

обстоит дело с декларируемой в социуме этикой и реальной моралью, внутринаучные нравы всегда пестры, даже контрастны. Один учёный честный, а другой обманщик; один совершает свои открытия бескорыстно, а другой всё время держит в уме возможный гонорар за него же; один отрывается от занятий наукой – для того, чтобы трогательно заботиться о членах своей семьи, а в меру сил и о многих других обездоленных и несчастных современниках; ну и т. п. А ко всему прочему, эти все и т. п. плюсы и минусы в нравственном облике учёного исследователя сплошь и рядом сочетаются в биографии одних и тех же коллег, причём как рядовых, так и широко известных в общественном мнении.

      Но, продолжая этическую экспертизу науки, подчеркнём: все эти личностно-психологические нюансы не имеют прямого отношения к более глубокому и важному пласту этоса учёных[7] – как измерить производимое ими знание в категориях добра и зла, пользы и угрозы для социума, его культуры? Кто отвечает за практическое применение, общественную отдачу научного знания – сами его творцы или же представители разных профессиональных практик, прежде всего чиновники, политики, их советники-эксперты. И здесь история науки не даёт нам однозначного ответа: соучастие в политических проектах, равно как и уклонение от такового со стороны учёных, служило поводом для их восхваления как патриотов, так и осуждения как «врагов народа». К тому же тут встаёт разница геополитических интересов разных стран и государств. Минувший XX век даёт нам особенно много образцов такого рода нравственных коллизий: и обоснование нацистских и коммунистических доктрин виднейшими мыслителями своего времени; и работа на оборону, включая разработку оружия массового поражения опять-таки всеми конфликтовавшими сторонами; и ответственность учёных и техников за вселенские катастрофы типа Чернобыльской.

      Наконец, если миновать все эти и т. п. так или иначе изжитые, либо переживаемые человечеством катаклизмы, встаёт ещё более масштабный вопрос: куда нас приведёт дальнейший прогресс компьютерных, биомедицинских и прочих технологий, уже поменявший устои западной цивилизации?[8]

      Автор настоящего учебного пособия – честь ему за это и хвала – не оглядывается на всевозможные историографические парафразы этической рефлексии над наукой, но осмысливает бродячие сюжеты своей темы вполне самостоятельно, как бы заново.

      Все отмеченные мной и многие другие, впрочем, по сути однопорядковые морально-нравственные коллизии в истории и в современной жизни науки и её служителей – учёных довольно подробно, вариативно прослежены в предлагаемом читателям пособии. Поэтому его с интересом прочтут разные категории читателей – и потенциально возможные исследователи (среди гимназистов и студентов высшей школы), и начинающие учёные (соискатели учёных степеней, аспиранты, научные сотрудники); и вполне состоявшиеся в науке её деятели; и даже ветераны «нашего движения». Однако и у тех, у других, и третьих, и у десятых могут и даже должны возникнуть разные впечатления от прочитанного. Что вполне нормально для любой профессии, а не только для