Однажды мне робко предложили: «У моих родителей было интересное знакомство. Может быть, ты возьмешься и напишешь об этом?» Но у меня в голове кипели другие события: я заканчивала очередную книгу, готовилась к обучению в сценарной мастерской, стихи лились рекой. При следующей встрече мне снова напомнили, что есть необычная история знакомства. Вот тут я начала задумываться. Стало интересно попробовать что-то новенькое. Фантастику писала, современные истории тоже, пришла пора окунуться в прошлое.
Узнав, как развивались события 60 лет назад, меня не покидало чувство, что произведение нужно построить на какой-то одной ключевой идее. Я подумала о письмах. Что лучше всего может раскрыть человека? Конечно его личная переписка. И, о чудо! Оказалось, что письма действительно существуют, они бережно сохранены. Дети участников тех далеких событий не знали об их существовании! Весь сюжет мы совместно с семьей выстраивали вокруг этих писем. Пришлось восстанавливать в памяти частично забытые моменты прошлого. Конечно, где-то события усилены, где-то дофантазированы. Все, для того, чтобы тебе, читатель, было интересно погрузиться в книгу.
Вот так и родилась эта история, история в письмах, благодаря настойчивости одних и желанию других восстановить события более чем полувековой давности.
Хочу отметить, что повесть является художественным вымыслом, а не дословной библиографией. Любые совпадения с реальными людьми и событиями являются случайными. Письма использованы с разрешения семьи Лидии и Бориса Липницких и не подвергались изменению.
Глава 1
Зима. Начало декабря. Туман. Свет полной луны безуспешно пытается пробить себе дорогу сквозь облака и стелющееся по земле молоко. Задержавшаяся осень упрямо кутает улицы в мелкий дождь и слякоть. Бессонница. Она стала привычной спутницей Лидии Евдокимовны. Женщина, немного ссутулившись, стояла перед окном и пыталась что-то разглядеть за зеркальной поверхностью. Темно. Слишком темно. За окном просматривается диван с разложенным пледом на нем, старенькая горка из шкафа и комода, синий экран телевизора с мелькающими картинками.
Где-то там, за окном, спал город. А здесь протекала размеренная жизнь. Сначала в нее вплетались приятные ожидания, не мечты – кто же мечтает в таком возрасте?! – а именно ожидания. Завтра очередной день рождения Лидии Евдокимовны, соберутся дети, внучки. Она, как обычно, порадует их любимыми блюдами. Будут разговоры, тосты, пожелания и сопереживания. Потом наступит приятная усталость от насыщенного дня, и, возможно, тогда она упадет на кровать и уснет, довольная и счастливая.
За ожиданиями в комнату осторожно постучались воспоминания. Они обрывочными кадрами рассеялись по темным углам комнаты. Взгляд Лидии Евдокимовны, скользивший по поверхности стекла, остановился на верхнем ящике комода. Озорная искорка вспыхнула в голубых глазах, улыбка озарила лицо. Женщина подошла к комоду, выдвинула ящик и достала жестяную коробочку из-под печенья, с драгоценной ношей в руках подошла к дивану и села на него. Старческие руки отогревали холод металла. Она привычно погладила крышку коробки и открыла ее.
Внутри лежали письма. От него. Они были разложены в порядке очередности. Не по датам. По значимости для нее. Первым было письмо-признание – самое дорогое для Лидии Евдокимовны. Она снова осторожно погладила поверхность конверта и прочитала в сотый раз адреса:
«Откуда: г. Астрахань.
Куда: п. Раздол, Николаевский район, Львовская область».
Аккуратно вынула содержимое конверта. На пожелтевших страничках бежали стройные каллиграфические буквы. Женщина, каждый раз открывая письма, удивлялась этому правильному почерку. «Здравствуй, моя милая, дорогая Лидунчик!» – прочитала она такие родные слова. Вздохнула. Глаза затуманились, а в голове сами собой побежали следующие строки письма – женщина знала их наизусть:
«Ну вот, я и дома. А особенной радости нет. Почему? Да потому, что все мысли мои с тобой. Пока на работе, то еще так-сяк. А вечером идти никуда не хочется, и главное – очень скучно. Вспоминаю, как мы проводили с тобой дни и вечера в Киеве, в Каневе. Мне хочется, чтобы это возродилось хотя бы на минуту. Но увы! Остается довольствоваться воспоминаниями».
Лидия Евдокимовна утерла рукой набежавшую слезу. Женщина приподняла несколько конвертов и достала фотографии, свою и его. Небольшие, тоже чуть пожелтевшие от времени. Молодая Лидочка с завитыми кудрями остриженных под каре волос нежно улыбалась. Она сидела в пол оборота, склонив голову, словно внимательно слушала своего собеседника. Здесь ей двадцать лет. На другой фотографии Борис. Он стоит на улице, чуть расставив ноги, невысокий, уверенный и уже взрослый мужчина. Ему двадцать семь.
Лидия Евдокимовна невольно распрямила плечи, рукой провела по волосам, поправляя их. Строчки письма вновь побежали перед глазами женщины:
«Вот передо мной лежит твоя фотография. Я смотрю на нее по несколько раз в день и не могу насмотреться. Правда, в моей памяти ты всплываешь такой, какой я тебя видел в комнате в Раздоле. Ты повторяла фразу: «Зачем