Ольга молчала. Только зубы выбивали чечетку, ее била нервная дрожь.
– Вован, – обратился к главному каланча, – давай ее затащим в машину. Глянь, как она замерзла, дрожит вся, а мы ее обогреем, – бандит схватил девушку за плечи и хотел поцеловать: – Ты ведь нам не откажешь, красавица.
Дашкова в ужасе шарахнулась от него.
– Оставь ее, Дылда! – приказал Вован. – Хозяин сказал, что ее надо только припугнуть.
– А я что, я ничего, – стал заискивать перед главным Дылда.
– Она девочка послушная и сделает все, что ей прикажут. В следующем номере она напишет, что Яблоков ни в чем не виноват, а это она по оплошности дала неточный материал. Ведь верно, детка, ты это сделаешь! – бандит с силой схватил ее за волосы. Дашкова застонала от боли.
В эту минуту она больше всего на свете жалела, что у нее не было пистолета. Она бы пристрелила этих подонков. Не помня себя от ярости, Дашкова выхватила из сумки газовый баллон и направила его в лицо первому, кто стоял рядом и кинулась бежать. Убегая, она услышала как взвыл от боли Дылда. Он схватился руками за лицо и простонал: – У, сука… Вован, она меня из баллончика окатила.
Но тот не слышал своего кореша, он кинулся к машине, чтобы догнать убегающую журналистку. Ольга не помнила, чтобы она когда-нибудь так быстро бегала. Она дала такого стрекоча, как застигнутый волком заяц. Она сама не ожидала от себя такой прыти. Она бежала мимо домов, через дворы, не различая дороги, перепрыгивая через погреба и бровки. Деловой брючный костюм, в котором она сегодня была на банкете, оказался кстати. Единственно, что ей мешало бежать, так это туфли на высоком каблуке. Вован понял, что жертва уходит, и тогда он выстрелил. Ольга слегка покачнулась от боли, схватилась за руку, рукав был влажный от крови. Ей стало дурно, но она продолжала бежать все дальше и дальше по пустынному ночному городу. И казалось, никто не хотел ей помочь, чтобы спасти от бандитов.
…Как она оказалась возле художественных мастерских, Дашкова потом не могла вспомнить. Знакомый сторож впустил ее в здание, и она уже слабеющая от потери крови еле добралась на третий этаж, где находилась мастерская Смирнова, она забарабанила в дверь из последних сил и потеряла сознание.
Придя в чувство, Ольга не сразу поняла, где она находится. Голова раскалывалась, в глазах было темно, все тело ныло. Она лежала на узком кожаном диване, в комнате пахло лекарствами.
– Где я? Что со мной? – застонала женщина и попыталась приподняться.
Сергей кинулся к ее постели. Он был очень обеспокоен:
– Оля, не надо, не вставай.
– А это ты, – улыбнулась Дашкова. – Но как я у тебя оказалась? Я ведь домой шла?
– Ты прибежала ко мне в мастерскую, тебя кто-то ранил, ты потеряла много крови и потеряла сознание. Оля, тебе надо бросать