Вопрос: а почему, собственно, нас так волнуют эти риски? Ведь общая-то производительность труда в системе растет! Значит, не исключено, что она вполне компенсирует общие риски системы! Ведь что там говорил Серра? Чем больше профессий (глубже уровень разделения труда), тем богаче город! И на этот вопрос ответ, в общем, довольно простой.
Дело в том, что по мере углубления разделения труда количество профессий и уникальных операций в технологической цепочке растет много быстрее, чем производительность. Можно ли это более или менее просто показать и объяснить? Отмечу, что это принципиально важное место, одно из самых главных во всей нашей теории. Если бы риски в процессе углубления разделения труда росли медленнее, чем производительность, то, возможно, была бы ситуация вечного прогресса, при котором никаких кризисов бы не было и в помине. Точнее, они бы были, но не регулярные, а связанные с уникальными факторами. А это не так, что мы и наблюдаем на практике. Поэтому давайте обсудим эту ситуацию подробнее.
Итак, пусть у нас есть мастер, который делает деревянные колеса, причем его производительность – 10 колес в месяц. Затем он находит новых мастеров, первый из которых готовит деревянные заготовки, второй – спицы для колес, кузнеца, который делает различные металлические детали, и, наконец, сам он собирает из всего это колеса. То есть становится координатором некоторой экономической группы. Теоретически, их совместная производительность должна вырасти. Однако в реальности все куда сложнее.
Рынок-то у нас ограничен, о чем мы уже говорили. То есть координатор наших мастеров находится в ситуации, в которой он должен либо найти новые рынки для своей продукции (производительность-то выросла!), чтобы их кормить, либо же должен исходить из того, что он возьмет себе те рынки, которые были у этих мастеров, как это мы и описали на примере изготовителей телег. Но тогда его собственный выигрыш состоит в том, что он мастерам платит меньше, чем они получали раньше. Правда, и работают они меньше, поскольку выше производительность. То есть – у них появляется больше свободы на фоне падения уровня жизни. И тут уж что кому понравится…
Отметим и разницу с примером из предыдущей главы: там было разделение труда на параллельные операции, а у нас во многом вертикальное разделение, когда продукт одного работника является полуфабрикатом для следующего. В полном соответствии с примером Адама Смита для булавочной фабрики.
Так вот, если все эти мастера тоже раньше делали колеса (т. е. речь идет именно о технологии мануфактуры), то производительность того мастера, который делает готовые изделия, действительно вырастает в разы, но общая производительность всей системы с учетом количества занятых растет менее значимо. То есть если раньше у нас четыре мастера делали, каждый самостоятельно, по 10 колес в месяц, т. е. совокупно 40 колес, то сейчас, когда мы их выстроили в цепочку, стали делать пусть 42 или даже 45 колес в месяц.
А