– Не имею к этому никакого отношения, это выбор профессора Романека.
– Они бы подошли для городского кафе, – сказал Виктор.
Зал действительно выглядел, как обычное кафе, и это казалось диковатым.
– Пациенты обычно обедают в своих палатах. Но когда их состояние достаточно стабильно, мы ничего не имеем против, чтобы они приходили сюда. Исключение – очаровательный мистер Скала, боюсь, он не обучен хорошим манерам. Мы даже приветствуем пиво и вино в умеренных количествах для тех пациентов, у которых нет противопоказаний по симптомам или лекарствам. Вы правы, это напоминает ресторан или кафе, только посуда у нас другая.
– Посуда?
– Она изготовлена из бакелита[7]. Из этого же материала сделаны стаканы и столовые приборы. Стекло или металл у нас, как вы понимаете, под запретом. Персонал тоже обедает здесь. Мы пользуемся обычными столовыми приборами, но при входе и выходе из столовой у нас строгий контроль – вносить и выносить ничего нельзя.
Они осмотрели хорошо оборудованную комнату для музицирования и художественную студию. Платнер воздержался от комментариев. У Виктора сложилось впечатление, что он со скепсисом относится к непрактичной, по его мнению, терапии, результаты которой нельзя было с точностью спрогнозировать.
Длинный коридор вел в следующее крыло замка. Вход был перекрыт решеткой из мощных железных прутьев, но сбоку была небольшая дверца. Платнер достал ключи, отпер замок и толкнул ее – петли протяжно заскрипели.
– Вы получите свой набор ключей, – сказал он. – Здесь у нас жилой корпус для персонала. Но в этом же крыле находится изолятор, о котором я говорил, ну, там, где у нас временно разместился склад.
Стоило сделать несколько шагов, как Виктор осознал разницу: за мок здесь снова стал за мком. В интерьере исчезли пастельные цвета, да и картин не встречалось. Мрачные каменные стены кое-где были обшиты темными деревянными панелями.
– Знаю-знаю, – сказал Платнер с усмешкой. – Все это очень готично. Но именно так замок выглядел изначально. Вы привыкнете к этому.
– Понимаю, – рассеянно произнес Виктор.
Он остановился, чтобы рассмотреть панели, покрытые искусной резьбой. Его внимание привлекла одна из них: в хитросплетении узоров угадывалось лицо грузного мужчины, но если посмотреть под другим ракурсом, виделся оскалившийся зверь. Оборотень? Виктор вдруг осознал, что это не волк, как ему показалось на первый взгляд, а медведь.
– Медведь… –