Актрисы старой России. От Асенковой до Комиссаржевской. Александра Шахмагонова

взгляд мой на искусство всегда был слишком высок, чтобы сочувствовать подобным проделкам. Я любила сцену. Это был иой кумир. Для всякого истинного артиста сцена представляет собой как бы святилище искусства, куда не должны проникать никакие недостойные поступки, каковы бы ни были отношения действующих лиц. К сожалению, в большинстве случаев, это бывает иначе, и у нас сцена представляет собой арену интриг, что испытали многие, что чувствовала и я на себе и что всегда противно было моей натуре и моим убеждениям. И в данном случае нанесение такого оскорбления, какое сделано было Сетову, где бы и кому бы то ни было, не заслуживает никакого оправдания, и, конечно, уже никаким образом не согласовалось с моими понятиями. Неизвестные мои друзья оказали мне плохую услугу, потому что Сетов говорил и прямо утверждал, что сделала это я».

      И всё-таки талант побеждал. Провокации проваливались, сплетни разбивались о неопровержимые факты, уничтожающие их. Дарья Леонова шла к новым успехам по лезвию бритвы и ни разу, образно говоря, не порезалась об острие интриг.

      «У великого артиста нет маленьких ролей»

      Авторитет Дарьи Леоновой среди зрителей всех сословий был очень высок. К примеру, после исполнения ею роли Марты в «Фаусте» великий князь Константин Николаевич сказал ей, высоко оценивая игру:

      «У великого артиста нет маленьких ролей, вы это доказали, мастерски исполнив Марту. Мы и не знали, что можно из этой роли сделать подобное».

      Но самым важным для певицы было исполнение роли Вани в опере Михаила Ивановича Глинки «Жизнь за царя».

      Глинка уже написал для певицы немало замечательных произведений. Это, как уже упомянуто, романсы «В минуту жизни трудную» и «Прости, прости, прелестное созданье!», цыганская песня «Я пойду, пойду косить» и аккомпанемент к цыганской песне «Ах, когда б я прежде знала, что любовь родит беду».

      Он помог ей разучить романсы «Утешение» и «Не говори: любовь пройдёт», а также дуэт «Вы не придёте вновь».

      Михаил Иванович отдавал приоритет русскому методу исполнения романсов и песен, но советовал Дарье Леоновой для тренировки исполнять и песни зарубежные, в частности итальянские, при этом поясняя: «Хотя мне и не по нутру итальянщина, но она необходима для обработки голоса».

      И вот совершенно новая работа. Дарья Леонова вспоминала:

      «М.И. Глинка задумал написать третью оперу и сюжет заимствовал из драмы “Двумужница”. На эту мысль навело его мое исполнение его произведений. Я уже говорила, что мой голос очень нравился М.И. Глинке, а главное – он ценил во мне умение исполнять его музыку по одному его намеку. Главная роль “Двумужницы” предназначалась именно мне. Опера, можно сказать, была готова; музыка сложилась у него и нужно было только составить либретто, а так как из прежних знакомых ему либреттистов не было никого – кто умер, а кто уехал за границу, – то он обратился ко мне, говоря: “Найдите мне либреттиста, я хочу написать третью оперу из “Двумужницы”…»

      И снова тень Фёдорова. Когда Дарья