Сокращая путь, вместо ворот участковый попробовал, как обычно, нырнуть в заборную лазейку, да повело спину незадачливому служивому, и, охнув от острой боли в пояснице, рухнул он в траву, несколько метров не добравшись до спасительной лавочки. А когда оставила боль, задремал слегка да вскоре и забылся крепким сном…
Здесь, в траве, он и протёр глаза, очнувшись от дикого холода. Когда очухался, первым, кого узрел перед собой участковый, был Хомяк, злорадно ухмылявшийся с пистолетом в руке. Гордус схватился за кобуру и застонал от бессилия и досады.
– Верни, негодяй! – заскрежетал он зубами, попробовал вскочить на ноги и не смог – жуткая боль пронзила спину.
Хомяк нагло расхохотался и выстрелил вверх.
– Ванька! Не шути с оружием! – прохрипел участковый пересохшим горлом. – В тюрьму угодишь, негодяй!
– Так ты ж, Казимир Фёдорович, облаву на меня устроил, – ёрничал тот, поигрывая пистолетом и паля в воздух раз за разом. – Поймай сначала или от страха ноги отказали?
– Стой, сукин сын! – Пересиливая боль, Гордус поднялся на ноги и, кусая губы, попытался схватить наглеца, но тот, хоть и был в двух шагах, ловко увернувшись, отбежал на безопасное расстояние.
– Догони, отдам! – Он снова выстрелил вверх.
Заставить себя бежать, пересилить боль и двигаться быстрее, участковый не смог. Цепляясь за ветки деревьев, он пробовал приблизиться к Хомяку, но тот тут же отбегал в сторону, злорадно посмеиваясь, и палил из пистолета, пока не кончились все патроны. Расстреляв обойму, Хомяк забросил оружие в кусты и, посвистывая, скрылся.
Попался он в ту же ночь. Его отловил Сашок Матков со своими лихими дружинниками, в пункт которых добрёл измученный и отчаявшийся участковый. Когда Хомяка грузили в «воронок», увозя к поезду для отправки в неведомую детскую колонию для несовершеннолетних преступников, он успел крикнуть размазывавшему по щекам слёзы Глисте:
– Не сопливься, братан! Свидимся скоро.
И почти не ошибся. Не прошло и месяца, как Фёдор Глистин отправился по тому же этапу, но в другом направлении. А вот скоро свидеться им уже не пришлось.
Глава III
Только спустя несколько долгих лет столкнулись они нос к носу на шумном Татар-базаре. Обоих было не узнать. Единственное, что сохранили: один – излишнюю полноту и неизменные полтора метра от подошв до кожаной маленькой кепчонки, в воровском их мире именуемой отымалкой, второй – вихляющую