Тогда морская сейсморазведка только зарождалась, и мне очень хотелось побывать в рейсе на научном судне. Я поделился своими мечтами с Сашей, которому перспектива морской практики тоже понравилась, и он поведал о нашем желании своему отцу. В один из февральских дней 1976 года мы с Сашей поехали в министерство и оказались у Виктора Фомича в кабинете. У него находился очень колоритный усатый мужчина в какой-то непонятной форме. Это был Николай Николаевич Трубятчинский, начальник КМАГЭ – комплексной морской арктической геофизической экспедиции, базировавшейся в Мурманске (ныне – МАГЭ). Это личность почти легендарная и заслуживает того, чтобы о нем вспомнить. Я потом уже во взрослой жизни с ним сталкивался много лет спустя. Это тот самый «подполковник Трубятчинский», которому известный бард Александр Городницкий посвятил песню с таким названием. «Труба» – так его звали в простонародье – успел повоевать в конце войны, и не раз потом уже в 80-90-х годах, когда мы оказались вместе в одной организации – НИИ морской геофизики в Мурманске, в день победы делился фронтовыми воспоминаниями. Он был и участником одной из первых советских антарктических экспедиций, А подполковником он стал, отслужив в военной гидрографической службе в послевоенные годы, В общем, личность во многих отношениях незаурядная и вызывающая много теплых воспоминаний. Но в конце жизни, уже в почтенном возрасте, в середине 90-х годов, когда наступило лихолетье, он, поддавшись на уговоры новой жены, работавшей «плановичкой» в НИИМоргеофизике, уехал в Израиль, где через несколько лет умер. Собственно, об этой грустной судьбе замечательного человека и песня Александра Городницкого, где каждое слово берет буквально за душу, поскольку перед глазами, словно живой, улыбающийся Николай Николаевич с извечной своей щеткой седых усов.
Подполковник Трубятчинский, бывший сосед по каюте,
С кем делили сухарь и крутые встречали шторма.
Не качаться нам впредь в корабельном суровом уюте,
Где скрипят переборки, и к небу взлетает корма…
Опрокиньте стакан, чтобы сердце зазря не болело,
Не кляните судьбу, обо всем не судите сплеча
В зазеркалье у Вас все Вы пишете справа налево,
В иудейской пустыне нашли Вы последний причал.
Подполковник Трубятчинский – в прошлом надежда России,
Он сидит у окна, а в глазах его черных тоска.
Позади океан ядовитый, пропитанный синью,
Впереди океан обожженного солнцем песка.
Подполковник Трубятчинский, что Вам мои утешенья?
Где бы ни жили мы и какое б ни пили вино —
Мы один экипаж, все мы жертвы кораблекрушенья.
Наше старое судно ушло невозвратно на дно.
Подполковник