Такой идеал освобождения от главенства генитальной сексуальности, несомненно, столь же далек и от сексуального раскрепощения, которое провозгласил Райх и которое идет сейчас полным ходом.
Какова бы ни была суть требования возродить эти давно бытующие извращения, но действительно ли нужна революция, чтобы достичь такой цели? Маркузе не учитывает того факта, что для Фрейда эволюция либидо от первичного нарциссизма к оральному и анальному, а затем и генитальному уровню – это в первую очередь вопрос не усиления вытеснения, а биологический процесс возмужания, которое и ведет к главенству генитальной сексуальности. По Фрейду, здоровым считается человек, достигший генитального уровня и испытывающий удовольствие от нормальных половых сношений. Вся эволюционная схема Фрейда основана на идее генитальности как наивысшего уровня развития либидо. В данном случае я возражаю не против того, что Маркузе отходит от Фрейда, но против ошибочно истолкованной концепции Фрейда, против складывающегося впечатления, будто он представляет позицию Фрейда всего лишь с незначительными изменениями.
По сути же Маркузе строит теорию, которая кардинально отличается от концепции Фрейда. Достигается же это цитированием отдельных, вне контекста взятых суждений, либо из заявлений, сделанных Фрейдом, но впоследствии им же отброшенных, либо откровенным пренебрежением позицией Фрейда и ее значения. С Марксом Маркузе обходится почти так же, как и с Фрейдом. Пока Маркс хоть в какой-то мере подвергался критике за то, что не открыл полной истины о новом человеке, Маркузе выступал как представитель Маркса и сформулированных им целей социалистического общества. Однако он никак не комментирует тот факт, что его собственный идеал примитивного инфантильного нового человека – прямая противоположность Марксова идеала трудоспособного, активного и самостоятельного человека, способного любить и проявлять интерес ко всему, что его окружает. Трудно отделаться от ощущения, что Маркузе использует популярность Маркса и Фрейда у радикально настроенной молодежи, чтобы сделать более привлекательной собственную антифрейдистскую и антимарксистскую концепцию нового человека.
Возможно ли, чтобы у такого эрудированного ученого, как Маркузе, могла сложиться