Взаимосвязь смысла жизни и субъективного благополучия в период поздней взрослости. Илья Андреевич Басов

и избегании неудовольствия, причём истоки смысла и целей личности находятся в прошлом. Для Фрейда эволюция – дуальное благо, поскольку общество причиняет не меньше вреда чем пользы (что бы человек не делал, все заканчивается фрустрацией; возвращение к первобытному состоянию несет удовольствие, но лишает мудрости, а цивилизация несет мудрость, но лишает счастья). Как отмечает Э. Фромм, для Фрейда здоровый человек – это тот, кто достигает «генитального уровня», порывает с зависимостью от отца и матери, становясь хозяином самому себе и живет жизнью взрослого человека, т.е. жизнью, в которой он «может трудиться и получать необходимое сексуальное удовлетворение, иначе говоря, в которой он может производить вещи и воспроизводить род человеческий» [Фромм, 2011, с. 90].

      Для Фрейда смысл не определяет поступки, мысли и идеи человека, их определяет характер (эквивалент утраченной человеком инстинктивной детерминации животного). Например, для анально-накопительного характера наиболее привлекательный идеал (высшая добродетель) – бережливость, такой человек предпочитает образ жизни, при котором поощряется сбережение и запрещается расточительность.

      И хотя однажды З. Фрейд сказал: «…когда кто-то постоянно думает о смысле жизни, он болен. Философствование по поводу смысла жизни – всего лишь благоприятная форма сублимации» [Фрейд, 1989], существует «две» несогласованные теории – клиническая и метапсихологическая. П. Рикёр пишет по этому поводу: «С одной стороны, З. Фрейд действительно создал свою теорию интерпретации в противовес физикализму и биологизму, господствовавшим в психологии. Интерпретация полностью принадлежит сфере смысла и содержит в себе отношения силы (вытеснение, возврат вытесненного) только как отношения смысла (цензура, маскировка, сгущение, перемещение); отныне ничто так не требуется от З. Фрейда, как преодолеть ослепленность фактом и признать универсум смысла. Но З. Фрейд продолжает вписывать все сделанные им открытия в рамки позитивизма, чем сводит их на нет…»[Рикёр, 1995].

      Д.А. Леонтьев в своей работе «Психология смысла», ссылаясь на исследования Р. Шопа, воссоздаёт следующее определение об осмысленности психологического акта у Фрейда: «данный акт обладает для субъекта значимостью в силу того, что он замещает собой другой психический акт, который не может непосредственно проявиться в поведении в силу личностных цензур и который указывает нам на цель или интенцию, лежащую в основе данного акта. Интенция, в свою очередь, порождается мотивом осуществления желания, обладающего побудительной силой. Сама же связь данного психического акта с мотивомгенетически восходит к аффективным переживаниям, имевшим место в истории жизни субъекта и наложившим отпечаток на формирование и реализацию его мотивов» [Леонтьев, 2007, с.30].

      К. Хорни рассматривала проблему смысла жизни схоже с З. Фрейдом. Обозначая корни тревоги и беспокойства личности в неправильных человеческих отношениях, он относит поиск смысла жизни к характерной проблеме невротиков [Хорни, 2002].

      Альфред Адлер, один из основных оппонентов