В следующую секунду Аким был уже на ногах и кинулся к выключателю на сьене рядом с дверью, успев заметить, как чья-то большая тень отшатнулась от окна.
В ярко вспыхнувшем свете лампы окно тотчас потемнело. И Аким, стоя у двери, быстро общарил глазами всю эту комнату: ничего подозрительного – все та же высокая железная кровать, с постелью под теплым одеялом, под которым вот ещё совсем недавно он спал, над кроватью на стене свободно свисающий коврик с пасушимися на нем оленями, у окна низенький столик и на нем его походная фляжечка и пакетик с закуской, к которой он так и н притронулся в этот вечер.
Эта уже хорошо знакомая ему в комнате обстановка несколько успокоила Акима, однако некоторое время еще он продолжал стоять с включенным светом, прислушиваясь: не возникнут ли какие=нибудь таинственные и подозрительные звуки.
Но нет все было так, как оно и должно было быть – из соседней комнаты все также доносился беспорядочный храп местных водил. И в этом причудливом оркестре Аким услышал один через равные промежутки времени с присвистом солировавший детский жалобный храп, принадлежавший, как догадывался Аким, Степану Игнатичу. «Ага! Не ушел, – подумал Аким с улыбкой на лице о молоденьком водителе старенького газончика. – Решил на всякий случай здесь переночевать.» Бледный-бледный … «– гм – м … вот так вот наговорят тебе чёрт знает чего – и снится потом дрянь всякая».
Потушив свет, Аким вновь забрался под одеяло и, закрыв глаза, стал неподвижно лежать под ним, отгоняя от себя все эти непрошенные видения.
Но пробежало всего несколько минут и стало очевидным, что сон уже не вернется к Акиму. Теперь он лежал просто так, стараясь не смотреть больше в направлении окна.
Но еще через минуту-другую, казалось, что-то позвало Акима посмотреть туда в сторону окна и глаза сами отыскали там это нечто, которое выходило на залитую лунным светом поляну. И Аким почувствовал, как липкий холодный пот стал быстро покрывать его тело: какая-то мерзкая рожа с длинными мохнатыми ресницами, хорошо видимая теперь при усилившемся лунном свете, снова прильнула к оконному стеклу. На этот раз все было слишком очевидным – ведь Аким совсем уже не спал.
И это осознание неизбежности происходящего помимо его воли незаметно погрузило Акима в состояние глубокого транса. Не смея даже шелохнуться, он тупо и неотрывно смотрел теперь в сторону окна и со стороны могло показаться, что человек этот лежавший на койке давно умер, но ему забыли прикрыть глаза.
Так оставаясь неподвижным в полузабытьи Аким пролежал ещё некоторое время, пока эта мерзкая рожа, очевидно удовлетворив своё любопытство, неожиданно не отпрянула от окна и мгновенно не растаяла за полосой лунного света.
После исчезновения «Сатаны» Аким медленно стал приходить в себя – здравый смысл начал подсказывать ему, что там за окном не было ничего, что могло бы держать его в напряжении. Где оно было теперь это нечто и было ли оно вообще? Ответ на это можно было найти