В очередной раз Галицын связался с Рассохиным, когда пробился на лодке сквозь Коренную Сору к высокой террасе, на которой когда-то и было поселение. Он обнаружил очищенный от мелколесья пятачок, кучу нарубленных жердей, старое кострище, колышки от палатки, десяток стреляных гильз от автомата или карабина СКС и покосившийся, верно, поставленный прошлой весной, аншлаг[13]. На крашеном жестяном квадрате было написано, что урочище Коренная Сора принадлежит «ООО Кедры Рода» на правах долгосрочной аренды. Рассохин попросил сделать фотосъемку остатков становища, если таковые имеются, – ямы от подполов, хорошо зримые, пока нет свежей травы, контуры поселения, особые приметы, по коим можно опознать место в буйстве зелени и продолжать маршрут. Впереди еще было два десятка подобных кержацких станов и скитов, вернее, оставшихся от них следов на таежной земле, и то, что первая оказалась занятой, большого значения не имело. Полковник должен был в тот же день добраться до Красной Прорвы и там встать на ночлег, чтобы с утра обследовать высокий материковый берег, мысом выдающийся к реке, а с тыльной стороны отрезанный залитыми сейчас верховыми болотами. Место, прямо сказать, прекрасное в отношении ландшафтов, но недоступное, полностью отрезанное от мира, пожалуй, месяцев одиннадцать в году. О результатах Галицын обещал доложить, однако не позвонил ни в назначенный день, ни на следующий.
Рассохин не паниковал и поначалу думал, что возникли проблемы со связью: если для Колюжного космический телефон был чем-то вроде зажигалки, то для полковника, привыкшего к милицейской рации и едва освоившего мобильник, малейший пустяк мог оказаться роковым. Например, забыл выключить питание и посадил аккумулятор или по неосторожности уронил в воду, нажал не ту кнопку, заблокировал клавиатуру и теперь не может разблокировать. В любом случае Галицын, зная задачу, поднимется до Сухого Залома, разведает и отснимет все точки и через восемь – десять дней вернется в Усть-Карагач, откуда можно звонить по сотовому. Однако полковник объявился раньше. Позвонил сначала Бурнашеву, потом Рассохину, говорил восторженно и взахлеб, описывал красоты реки и Сибири, мол, познакомился с удивительными людьми, которые тайно живут на Карагаче, себя называют общиной, и это в основном женщины – где-то около сорока человек, а мужчин с ними всего дюжина, да и те какие-то малахольные. Мало того, полковник наконец-то встретил женщину, о которой всю жизнь мечтал и теперь вообще готов остаться здесь навсегда и прожить еще одну, богатую и содержательную жизнь.
И при этом торопил, чтобы приезжали скорее.
Стас Галицына знал плохо и оценить его столь неожиданное поведение не мог, но Бурнашев, живший