В отличие от своих собратьев по несчастью в других уголках планеты, отечественные зомби объединялись в устойчивые сообщества по пятнадцать – двадцать особей для охоты и обороны своих охотничьих угодий от сопредельных банд. Наверное, особенная генетика славян, вынужденных веками и тысячелетиями сражаться с внешними и, особенно» внутренними врагами – правителями, сделала отечественных зомби особенно продвинутыми и на порядок соорганизованными, нежели остальное инфицированное человечество.
Да, да, да! Они имели свои мини социальные образования и свои чётко ограниченные ареалы, которые защищали. А когда представлялась возможность – отбирали, буквально отгрызали чужую территорию у соперников. Вот так! И пусть кто-то скажет, что это не была копия мира до кризиса в миниатюре с государствами гегемонами, государствами сателлитами и государствами «терпилами»…
Андрей являлся одним из самых опытных и долгоиграющих наблюдателей из всех оставшихся ещё в строю. Его опыт был колоссален: долгий промежуток времени слежения, различные локации для наблюдения, разные группы, подвергнутые личному мониторингу. Всё это давало для самого Семёнова богатую почву для размышлений. И не всеми выводами он делился с командованием. Даже генералу Васильеву он не осмеливался докладывать обо всех результатах своих умозаключений, ибо боялся оказаться в глазах своего непосредственного начальника сходящим с ума от стресса рубакой-солдафоном. А выводы, сделанные Андреем, были весьма и весьма интересны: с каждым новым днём инфицированные качественно преображались в сторону усложнения своих поведенческий реакций, социального устройства внутри групп и их взаимодействия с внешними раздражителями – будь то: природные условия, взаимодействие с подобными себе или со здоровым оставшимся человечеством.
Семёнов на подсознательном уровне ощущал грядущий «момент истины», когда вся хаотичная, но уже довольно устоявшаяся постапокалиптическая картина настоящего, будет мгновенно преобразована качественным скачком в эволюции зомби. Мелкие и незаметные менее опытному наблюдателю, чем Андрей, трансформации обязаны были перерасти, причём, как понимал сам Семёнов – перерасти лавинообразно, во что-то абсолютно качественно другое, чем то, что было.
Каким будет это будущее, Семёнов не знал точно, но кое-какие предположения на сей счёт имел. И эти умозаключения пугали его самого до жути. А уж пугливостью опытный спецназовец явно не отличался. Просто, новый мир, каким он мог стать по представлениям Андрея, не оставлял места для хомо сапиенс, как вида, в принципе. Люди в нём обязаны были уступить место более совершенному, более приспособленному для дальнейшего эволюционного