У санитаров были дела поважнее, так что никто не стремился меня остановить или вернуть обратно в столовую. Буйный сопротивлялся, пытался ударить одного из санитаров ногой. Они ловко взяли буйного в охапку заблокировав тем самым его ноги и вчетвером потащили пациента вдаль коридора. Я сразу вспомнил это место. Там, дальше, лестница вниз.
Санитары дотащили буйного до лестницы. Я добежал до них и из-за угла наблюдал за происходящим. Они затащили его в комнату за железной дверью. Как только щелчок уведомил меня о том, что дверь закрыта, я сам спустился по лестнице вниз. Мне было страшно снова смотреть в окошко, но я смог себя перебороть. Тем более, сейчас был день.
Я немного высунулся в окошко. Санитары могли меня заметить, но им было не до меня. Они вытащили буйного из смирительной рубашки и силой положили его на кушетку. Ремни затянулись на его щиколотках и запястьях. Голова буйного вертелась во всевозможные стороны. Он кричал словно ему вырывали ноготь за ногтем. Один из санитаров заткнул ему рот куском ткани. Второй держал его голову, а третий затягивал ремни на лбу буйного.
Мне было одновременно страшно за него и безумно интересно, что же происходит по ту сторону железной двери. Я почувствовал, как кто-то положил руку на мое плечо. Мне стало не по себе. Я сразу подумал о ночном монстре. Голос меня не слушался. Я хотел закричать, но вместо этого лишь прохрипел и резко развернулся. Это был Павел Анатольевич. Мне сразу полегчало. Как будто камень с души упал.
– Ты чего тут, Жень? – спросил доктор.
Я не мог сказать ни слова. Павел Анатольевич все понял. Он не стал больше задавать вопросов. Он только отодвинул меня от двери и постучал. Санитары увидели доктора и впустили его внутрь. Перед тем, как закрыть за собой дверь, Павел Анатольевич сказал:
– Я не советовал бы тебе на это смотреть. Лучше иди обратно в столовую.
Доктор скрылся за дверью. Я хотел развернуться и уйти, но интерес заставил меня остаться. Я смотрел в окошко наблюдая за происходящим.
В углу комнаты на небольшой подставке стоял странный прибор. Он напоминал микшер для регулировки звука. Но он был куда больше настоящего микшера. Помимо этого, прибор опоясывали множество проводов. Также от него тянулись провода в сторону кушетки, на которой лежал прикованный пациент.
Павел Анатольевич достал из-под кушетки странные наушники. Он их надел на голову буйному. Но не как следует надевать настоящие наушники. Уши этого прибора касались висков пациента. Доктор прижал их посильнее и приказал включить прибор.
Как только санитар опустил вниз небольшой рычажок, буйного как будто обдало холодной водой. Он затрясся в конвульсиях. Его конечности дребезжали и тряслись как при эпилептическом припадке.
Через минуту санитар выключил прибор. Доктор снял