Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 3. Часть 2. Учёба спорту не помеха. Елена Поддубская

зверь. Сама направо-налево торгует краденым, а нас готова сжить со свету за червивое яблоко. Одно слово – «за рулём п. зда – это не езда», – нехорошие слова проскакивали в речи Раисы незаметно, как простые разговорные. Любой, слушая её, на мат даже и не обижался. – И главное: ни кожи, ни рожи, интеллект на уровне табуретки, но – начальница! Я работаю сверх нормы почти каждый день, а в благодарность. когда дадут что из ворованного, когда на пинках выгонят. Премии редко, зарплата маленькая. – Рая рассказывала про свою жизнь без надрыва, как про чужую, и себя не жалела. Разговоры с Николиной у них выходили часто. Первую неделю Лене ежедневно ставили капельницу на несколько часов. Лежать одной было скучно, читать неудобно, а вот слушать – и веселее, и время проходит быстрее.

      – А диплом у тебя какой есть? – Николиной казалось, что у спортсменов с таким прошлым он должен был быть обязательно.

      Тут Рая вздыхала и плашмя стучала себе по лбу средним пальцем:

      – Дура я была, когда не слушалась старших девчонок. Поступила бы в ГЦОЛИФК в Москве, сейчас ходила бы белым человеком по бортику бассейна, свисточком поддувала, ручками подмахивала. А с восемью классами образования я – «Петро, подай ведро». Вот потому, что жизнь моя не задалась, болею, чем не попадя. На десяток человек стольких болячек, как у меня, – много, а я всё одна переношу. Срываюсь на нервах. Ем как попало. Мёрзну на работе. Физически устаю так, что кажется, что пять километров проплыть – фигня по сравнения с рабочим днём на складе. Таскаем тяжести, зимой мёрзнем, летом паримся. Это тоже сил не прибавляет. Но самое страшное для меня – сигареты. Курить мне никак нельзя, но ты не представляешь себе, что такое есть торговля.

      Бывшая пловчиха работала на одной из продовольственных баз в Москве, где-то в районе метро Рязанский проспект. Жила же она на Речном вокзале. До работы добиралась, меняя автобус на метро, потом метро опять на автобус или маршрутку. Тратила в дороге в день по три и более часа, вечно на высыпаясь. Семью не видела, мужа и двоих детей – сына и младшую дочь, любила и, когда они приходили навещать маму в больницу, старалась угостить то припасённой булкой, то вкусным какао. Дети были самостоятельными, непривередливыми и очень воспитанными. Муж Раи работал зубным техником в стоматологической поликлинике, получал ставку в сто двадцать рэ и иногда отдельно за «персональные заказы». Но левачить боялся, зная, что попасть под статью о хищениях можно в два счёта.

      – Я, Ленок, – Николину черноглазая Рая звала только так, – когда спорт закончила, думала всё, нагрузкам конец. Теперь буду работать, а спортом заниматься только в своё удовольствие. Знаешь же, что такое сборная, сама спортсменка, – продолжала она, то высасывая сок из помидора, целиком овощ ей есть было нельзя, то разрезая яблоко и натирая его без шкурки, что тоже требовала специальная диета без излишков клетчатки: –