– Твоя сестра передает тебе привет и рада слышать, что мы тайно обручились, и ты моя будущая жена, которая скрывала свою истинную любовь даже от нее, – поделился чародей. Он вновь над ней насмехался. Но в этот раз Оталия заметила на его лице следы усталости от бессонных ночей: под глазами залегли темные круги, губы потрескались, руки слегка дрожали. Ей понравилось видеть его в таком состоянии, она злорадствовала и от того улыбалась, но чародей трактовал ее реакцию по-своему. Принцесса не переставала его удивлять. Вот и теперь, вместо возмущения, она улыбается, и ее ничуть не смущает, что он лежит рядом, накручивает прядь ее волос на палец. Но когда он хотел сказать ей очередную колкость о ее добронравии, девушка уже крепко спала.
Он не знал, что дело со второй принцессой потребует столько хлопот. Вначале ему пришлось нагрянуть к Одетт. «Эта гусыня оказалась не так спокойна, как ее сестра. Едва не подняла крик, так перепугалась говорящего ворона», – вспоминал он, лежа на подушке и поглаживая волосы Оталии. «Но стоило показать ей серьги и представиться мнимым женихом – все пошло по плану», – принцесса написала письмо своему возлюбленному, а Скальд отнес его заспанному идиоту, пьянствующему от одиночества и душевных страданий. Несколько оплеух, отрезвляющее зелье – и он был готов выслушать Скальда. Чародея не могла не порадовать быстрая реакция молодчика. У того, как оказалось, давно все было готово. Без утайки он рассказал Скальду о плане побега, придуманного лично Одетт. Пока ее «любимую» сестру при попытке сбежать перед приездом жениха якобы случайно ловит стража, Одетт с поэтом под ночной шум покидают дворец и оказываются на корабле. А Оталия, как и было задумано, выходит замуж. Драгоценностей, дорогих тканей и денег от продажи дома возлюбленного Одетт хватило бы ненадолго. А чуть позже она бы отписала замужней Оталии, посетовав на неудачный побег, но ей и племяннику необходимы еда и новая одежда. И Оталия не смогла бы отказать, выслав необходимую сумму на нужды сестры, даже не подозревая о том, какую змею пригрела на груди.
«Вот она, сестринская любовь. Оказывается, добродушная Одетт вовсе не пеклась о судьбе Оталии, а думала лишь о себе и о том, как побыстрее сбежать, чтобы никто не заметил ее округлившийся живот. Потому-то она безвылазно и сидела в своей комнате. Прожженная стерва», – на секунду ему стало жаль Оталию, но он мгновенно об этом забыл. «Она взрослая и должна была привыкнуть, что дворцовая жизнь – это не цветущий сад, а наполненный змеями террариум. Где самый близкий человек – заклятый враг».
– А я-то столько лет грешил на короля Альрика, но твои враги куда опаснее, чем мой.
Принцесса тяжело вздохнула и перевернулась на другой бок, уткнувшись носом чародею в грудь, ровно в то место, где когда-то давно была выжжена защитная пентаграмма.
Скальд