Сандракис проводил его долгим взглядом и, быстро закончив разговор с другим купцом, поднялся на пирс. «Слуги» последовали за ним. Оттуда грек, пройдя по сходням, быстро взобрался на борт одного из грузовых кораблей, корпус которого вытянулся вдоль пирса метров на двадцать. Это судно имело одну мощную мачту и небольшое строение на корме. В центре палубы виднелся открытый трюм, из которого поднимались смоляные запахи. Заглянув туда, Федор увидел несколько широких бочек и сложенные вдоль корпуса стволы не то сосен, не то кедра. Навстречу им бросился низкорослый парень, никак не походивший на капитана, скорее на юнгу.
– Где Каполидис? – спросил купец на своем языке, но смысл вопроса был понятен.
Парень пробормотал что-то скороговоркой в ответ, указав в ту сторону, откуда они пришли.
– Капитана сейчас нет, – с раздражением перевел купец, – но обещал скоро вернуться. Наверное, сидит в каком-нибудь портовом кабаке, дожидаясь меня. Здесь только двое матросов.
– Отлично, – кивнул в ответ Федор, разыскав глазами второго чумазого парня, постарше, который вылез из трюма, – пусть там и сидит. Если заявиться, дай ему пару монет и отправь обратно. Этих, кстати, тоже отправь на прогулку до завтра. И главное – не вздумай разгружать корабль.
– Но римляне… – попробовал протестовать Сандракис.
– Римляне подождут, – отмахнулся Чайка, – твой корабль мне нужен больше.
– Что ты собираешься с ним сделать? – задрожал грек, которого охватило нехорошее предчувствие.
– Использовать наилучшим образом, – туманно ответил Федор и указал для пущей убедительности, – я оставлю с тобой вот этого здоровяка. Когда вернется капитан, ты сделаешь все, как я говорю, и вместе с ним вернешься домой, где дождетесь меня.
– А кто останется на корабле? – задал резонный вопрос Сандракис.
Федор немного подумал.
– Верно, – согласился он, – значит, будете ждать меня здесь.
Затем он спустился в трюм и осмотрел груз. Бочек было шестнадцать штук, выставленных в два ряда посредине корпуса. Справа и слева лежал строевой лес. Судя по всему, это был кедр. Чайка не очень разбирался в древесине, но сосну мог отличить от других деревьев. В трюме лежала не она. А кедр, как он помнил, ценился гораздо дороже. Сами финикийцы строили свои корабли в основном из ливанского кедра. Правда, Сандракис утверждал, что торгует с луканами. Растет ли у них кедр, Чайка не знал. Впрочем, для задуманного дела это не имело никакого значения.
«Жаль сжигать такой дорогой материал, – усмехнулся Федор, вылезая наружу по специальной лестнице, – но чего не сделаешь для победы». Увиденное его вполне удовлетворило, если удастся все это поджечь и раскочегарить к моменту столкновения с бортом римского корабля, то пожар должен был выйти первостатейный. Дело оставалось за малым. Надо было продумать детали,