Гентрелл вспомнил смерть Вельгериса Ханевельда – Второй Гончей Империи. Третья Крыса все еще полагал, что на самом деле Ханевельд заслужил то, что с ним случилось: прибыл в замок без приглашения, пытался шантажировать Нору и отобрать у нее важных и единственных свидетелей происшествий, которые наверняка были началом нынешнего хаоса, то есть появления в Империи Малышки Каны. А может, и вообще – всех проблем в мире. А потом? Он до сегодняшнего дня все пытался как-то разобраться с тем, что случилось потом.
В замке, пробив крепчайшие запоры имперских магов, появился одетый в белое убийца, а следом за ним – уже несколько лет разыскиваемая Канайонесс. Все закончилось схваткой в темных коридорах, смертью многих достойных людей и, что хуже всего, гибелью Второй Гончей. Псарня до сих пор так и не поверила, что Нора не имела к этому никакого отношения. Схватка между Разведкой Внешней, называемой Гончими, и Внутренней – Крысами, – тлеющая десятилетиями, после резни в замке Лотис вспыхнула кроваво и жутко.
Он сам читал рапорты о смерти нескольких шпионов, об исчезновении десятка других, о странных пожарах, необъяснимых провалах прекрасно подготовленных операций, о массе фальшивых рапортов, что заваливали Нору; об агентах, чья лояльность внезапно меняла свой знак. Он и сам отдавал приказы об ответных акциях. Порой – направленных вслепую, но всегда грязных, а иногда даже, противу обычаям Норы, – демонстративных. При этом в его провинциях, в юго-западной стороне Меекхана, война между разведками носила спокойный характер. Он слышал сплетни о столкновении между боевыми дружинами Норы и ватагами Псарни, в котором приняло участие шестьдесят убийц и восемь магов. Половина погибли, а остальные спрятались неизвестно где, а хуже всего, что никто не знал, как до этой схватки вообще дошло.
И все же императорская убежденность, что достаточно предупредить и погрозить пальцем – и конкурирующие и борющиеся годы и десятилетия разведки пожмут друг другу руки, была весьма наивной, чтобы не сказать глупой.
Он заметил, как на лице Крегана-бер-Арленса появляется улыбка. Холодная и спокойная.
– Ты тоже, Крыса? У Эвсевении, по крайней мере, нашлось достаточно такта, чтобы не выдавать себя выражением лица. Хотя внутри она наверняка ворчала, как настоящая сука. Но повторю тебе то же самое, что сказал ей. У вас полгода, не больше, чтобы погасить вашу войну. Я не требую невозможного, знаю, что до некоторых агентов не доходит сразу. Разошлите