– Мам! Мишку выгнали, а он обзывается, – нудит сестра.
Отец уже на работе. Муха улетает в соседнюю комнату. Без этого звука становится не так скучно.
– С первого сентября пойдешь в другую школу, – сказала мама. – Восемнадцатую, на Ленинградском проспекте. Класс там хороший, ребята дружные. И у меня к тебе большая просьба: постарайся не испортить все сразу, как ты умеешь…
– Откуда ты знаешь, что класс хороший?
– Потому что там учится Алеша Ласкер.
Ну конечно… Алеша Ласкер – это сразу все объясняет. Алеша Ласкер – идеальный мальчик. С Ласкерами родители дружили много лет. И столько лет, сколько они дружили, они отравляли мою жизнь Алешей Ласкером. Алеша был лучше меня во всех отношениях. Он учился на одни пятерки, побеждал в олимпиадах по всем предметам, ему присылали какие-то особенные задания с физфака МГУ. Разумеется, он их «щелкал как орешки». Алеша никогда не врал, не ссорился, не дрался, не дружил со всякой шушерой, он помогал маме по дому сразу, как только заканчивал безупречно выполнять домашнее задание, а иногда даже раньше. Алешу Ласкера любили учителя, соседи, одноклассники, домашние и дикие животные, но это еще полбеды. Хуже всего было то, что Алешу любили мои родители. Этого Алешу я видел всего пару раз, когда меня брали в гости к Пружанским или Беленьким. (Наверное, я видел бы его чаще, но обычно меня наказывали и оставляли дома, где мы с сестрой играли в самолеты или переводили картинки.)
Это был спокойный мальчик с волнистыми светлыми волосами, приветливый и положительный. «Небось спит в пионерском галстуке», – думал я злобно. Но теперь наличие в классе Алеши Ласкера успокаивало. Не может же он учиться с вооруженными бандитами. Наоборот, у меня будут все шансы напечатлеть на таком безоблачном фоне свой темный выразительный силуэт.
4
Первого сентября шел дождь. При мне не было цветов. Мама бы огорчилась, наверное, если бы сегодня же в первый класс не отправляли сестру. Каждый год мама собирала для меня необычные букеты. Все несли гладиолусы, астры, георгины, а мама непременно устраивала что-нибудь этакое. Например, несколько лап кедра, а между ними – ветка калины с красными ягодами.
После каникул школьная форма раздражала чужой теснотой. Синий пиджачишко был маловат, манжеты белой рубашки забегали вперед. Но тревожило другое: новый класс, новые учителя, как оно все будет.
Чтобы победить суетливую тревогу, я шел нарочито неторопливо, а потому опоздал. Обогнув школу, вышел на школьный двор. Там было пусто: звуки торжественной линейки неслись откуда-то сбоку, а здесь был мокрый песок, жалкая трава по периметру, бутылочное стекло под баскетбольным щитом. Школа казалась угрюмой, бурый кирпич потемнел от дождя.
Линейка вовсю гремела во дворике между двумя корпусами. За спинами виднелись верхушки гладиолусов, эхо пронзительно желало ученикам не только успехов в учебе, но и душевного непокоя, общественной активности, крепкой пионерской и комсомольской взаимовыручки.
Нужно