Твоя улыбка, словно сталь коварного врага,
Меня сражает на лету… чего-то там… исподтишка…
Она еще месяца три присылала мне по письму в неделю, ха-ха! Эх, как же мы гульнули на те три золотых, что отвалил мне Василивс! Пришлось, правда, пригрозить рассказать всему честному народу о некоторых его грешках, так как эта скотина, ни в какую не хотела признавать мою победу в споре! Но в итоге он не смог противиться моим аргументам, отвалил монет, и мы на неделю зависли в шлюшнике мадам Пушты! Чуть было зачет по истории не профукал!
– Гм… – только и сказал дракон. Мне почему-то показалось, что сорокаметровая животина со мной несколько не согласна.
Я вновь прислушался к животу. Твою мать!
– О Ушедшие, Шейлдар… кажется, опять начинается…
– Аска, да что б тебя…
Дурнота резко подступила к горлу, в панике я оглянулся на Сервиндейла, но седой маг мирно похрапывал, привалившись спиной к тюку, и плевать он хотел на мои проблемы с желудком. Вот урод!
И я вновь опорожнил взбунтовавшееся нутро.
А ведь поначалу все шло неплохо. Отойдя от первого шока, я позволил Сервиндейлу себя убедить, что дракон – это лучшее средство передвижения в Расколотом Мире. И уже вскоре с трепетом глядел на вытянувшегося между скал ящера, на которого маг буднично навьючивал поклажу, состоящую из наших котомок, страховидного посоха, гитары, а также увесистого тюка, что он выудил откуда-то из-за скалы. Под подбадривающее бубнение дракона маг протянул мне руку, и я сам не понял, как оказался в уютной ложбинке между крыльев, где был привязан к, специально просверленной для такого случая, броне.
Короткий разбег, толчок под пятую точку, едва-едва смягченный подстеленным пледом, и гигантская тварь, расправив кожистые крылья, взмыла в воздух под аккомпанемент моего истерического писка!
О срань великана! Кому рассказать – не поверят. Я – и на горбе дракона! Огромные крылья периодически закрывают полнеба, на каждом взмахе мы ухаем на несколько метров вниз, а потом также резко выравниваемся. Где-то подо мной что-то периодически шумит, шуршит, сопит и приговаривает густым басом, вибрация от которого пробирает от задницы до макушки: «Да не боись, виршеплет, наслаждайся видом…»
Пока я, вцепившись в веревки, обозревал удаляющуюся родную ойкумену, маг скупо поведал дракону о последних событиях, потом еще о чем-то поболтал с ним на незнакомом языке и, привалившись к тюку с вещами, внаглую уснул.
Я же, сжавшись в комочек страха, гонял по мозгу одну мысль – как же так получилось, что одного ослоумного виршеплета угораздило оказаться между небом и скверной верхом на бронированной страхолюдной твари!
Но постепенно отпустило. Может то заскучавший за неделю сидения в скалах дракон меня разболтал, или все дело в той красотище, что разостлалась на западном горизонте…
А ведь посмотреть было на что! Я, конечно, не раз летал над скверной на корабле. Это, признаться, то еще испытание для нервов.