БОТТИЧЕЛЛИ. Когда я работаю, мой разум куда-то уходит. Перемещается в другое измерение. И если что-то сбивает меня с этого режима видения, вернуться обратно так трудно. На само деле, это невозможно объяснить.
СИМОНЕТТА. Ты говоришь, что я всего лишь юная дурочка, которая слишком глупа, чтобы такое понять?
БОТТИЧЕЛЛИ. Нет, я ничего такого не говорю. Я думаю, вы абсолютно…
СИМОНЕТТА. Что? Я абсолютно что?
БОТТИЧЕЛЛИ. Не хочу я сболтнуть лишнее.
СИМОНЕТТА. А ты сболтни. Скажи мне правду, хоть раз. Надоело мне слушать мужчин, которые контролируют каждое свое слово, говоря со мной. Словно я ребенок или слабоумная. Просто скажи мне правду.
БОТТИЧЕЛЛИ. Правда в том, что я не постоянно смотрю на вас. Даже когда вас здесь нет, ваш послеобраз у меня в голове очень яркий, как призрак.
СИМОНЕТТА. Возможно, я и есть призрак. Иногда я ощущаю себя призраком.
БОТТИЧЕЛЛИ. Художника всегда что-то преследует. Место. Картина. Музыкальное произведение. Стихотворение. Или человек, с которым ты чувствуешь себя связанным каким-то мистическим образом. Увлеченный работой, я растворяюсь в том, что рисую, и словно попадаю в сон. Рисовать вас – как вспоминать что-то ранее приснившееся. Вы улавливаете смысл?
СИМОНЕТТА. Не так, чтобы очень. Да только я думаю, что это чувство мне знакомо. Иногда, в некоторых местах, я чувствую, что все это уже случалось со мной, только я смотрю на происходящее под другим углом. И на меня, наверное, лучше всего одновременно смотреть с разных углов.
БОТТИЧЕЛЛИ. Но это невозможно.
СИМОНЕТТА. Возможно, если ты – несколько человек сразу.
БОТТИЧЕЛЛИ. Но я – не несколько разных людей.
СИМОНЕТТА. Ты уверен? Потому что я – такая. Я – несколько разных людей, и, вероятно, некоторых я еще не встречала. Думаю, я – призрак. Все это на самом деле случилось давно, и теперь ты – одинокий старик в грязной комнате, вспоминающий меня. Иногда мне кажется, что я могу буквально помнить будущее, как та молодая цыганка, которую жена Лоренцо де Медичи нашла на улице, где она продавала цветы.
ЦЫГАНКА. Желаете лилию, синьор?
СИМОНЕТТА. Она всегда так грустно смотрит на меня, словно знает что-то такое, чего говорить мне не хочет. И я иногда могу видеть прошлое, очень отчетливо, пусть даже я там не была, но, возможно, не совсем так, как произошло на самом деле. И часто мне кажется, что я заточена в раме, как картина. Именно этим ты и занимаешься. Создаешь тюрьму для моей души. Я буду заточена внутри, как демон – в зеркале. Люди будут смотреться в это зеркало, а я – красть их души. И никогда их не верну, потому что там очень одиноко. (Пауза). Что?
БОТТИЧЕЛЛИ. Вы очень странная, знаете ли.
СИМОНЕТТА. Да, но я собираюсь заткнуться, чтобы ты мог рисовать. Но, наверное, ненадолго. Я редко могу заставить себя заткнуться надолго. Время помолчать – когда ты мертв. Если, конечно, не возвращаешься призраком, чтобы не давать покоя художнику. Хорошо. На этом затыкаюсь. (Короткая пауза). А иногда я могу читать мысли.
БОТТИЧЕЛЛИ. Правда? И что я думаю?
СИМОНЕТТА.