– Вы-то хоть понимаете, что стреляли именно в вас? – спросила она злым шепотом. – Или снова станете рассказывать мне, что это просто совпадение?
На миг Кате показалось, что в глазах молодой женщины промелькнул ужас, но это длилось лишь долю секунды. А затем она сказала:
– Вы так думаете? Совпадение? Но мне кажется, что стреляли не в меня – кому я нужна? – а именно в вас! Напрасно я согласилась на нашу встречу! Пожалуйста, попросите, чтобы меня отпустили побыстрее – у меня, знаете ли, маленький ребенок и вообще семья!
– У тебя семья! – бушевал вечером Тим. – Семья! Не знаю, как для тебя, но для меня это слово значит очень многое! То тебя по голове бьют, то стреляют! Ладно, когда ты еще жила сама по себе, то могла собой распоряжаться! А теперь нас двое! А может, когда-нибудь будет трое! Но только ты этого не хочешь! Ты хочешь бегать с пистолетом по всему городу и играть в сыщики-разбойники!
Кате не хотелось говорить, что у нее и пистолета-то не было… Ей вообще сейчас не хотелось говорить. А еще ей очень хотелось, чтобы Тим не орал так, а просто сел рядом и обнял ее, и прижал к себе, и пожалел, и уложил в постель, и укрыл, и подоткнул одеяло… И она сейчас же разрушила бы всю уютную конструкцию, и вылезла бы из одеяла наполовину, и притянула бы его к себе прямо в свитере, и он бы сразу забыл, что хочет измерить ей температуру и принести чаю с малиной из сада Катиной мамы, которая, кстати, тоже против ее работы… Все, все против!
Она сидела, уставившись в темное стекло, – точно так же, как сидела два часа назад безучастная, закрывшаяся от нее Жанна… Глупая, как она не понимает, что в следующий раз она не свитер испачкает или колени разобьет – в следующий раз ее непременно укокошат! Почему, почему она ничего не захотела рассказать ей? Один не умеет рассказывать, а другая не хочет! А теперь еще и Тим никак не угомонится!
– Не надо так кричать, Тимка, – упавшим голосом сказала Катя. – Я… я все понимаю! Только… только это не в меня стреляли.
– А в кого?! – совсем уж страшным голосом заорал Тим. – В кого?! Если, кроме тебя, там никого не было?!
– В племянницу Антипенко, – наконец выговорила она, не в силах больше молчать. Потому что Тиму можно было довериться. И потому что они действительно были семья… семья, и ничто другое, даже если у них никогда не будет детей! Никого не будет, кроме них двоих, – но они все равно будут семьей. Одним целым. Она так считает. Так чувствует. Вот только сказать об этом не может… сейчас особенно не может. Потому… потому что он ей просто не дает это сказать!
– То есть как – в племянницу Антипенко? – не поверил он. Или не до конца поверил, но хотя бы кричать перестал. И сел рядом с ней.
– Ну, помнишь, мы пару дней назад к ним ездили? – спросила Катя.
Да, во второй раз она уже не заговаривала о такси, и он отвез ее сам, хотя она неоднократно замечала, что он почему-то