«И ты даже не хочешь знать, кто является старшим в вашем объединенном отряде?» – спрашивают глаза магистра.
«Нет», – отвечает Лютгер. Ибо понятно: предводитель – тюрок из запредельных далей – предложил Ордену тайный, но выгодный союз. Такой, о котором он мог говорить только самолично, не через представителя. И союз этот настолько важен, что Орден выделит старому тюрку сопровождение, которое будет подмогой его собственной свите. Свита эта, надо думать, была повнушительней, когда выезжала из своих запредельных далей, но в пути поистаяла… и обратный путь ей без тевтонского усиления не преодолеть.
А как орденский отряд будет преодолевать возвратную дорогу – это вопрос отдельный. Может статься, некому будет и преодолевать. На таких маршрутах воинские отряды имеют свойство истаивать.
Конечно, это статочная цена, раз уж дело по-настоящему важно для Ордена – а надо думать, так и есть. Лютгер и сам бы ни минуты не колебался, принимая такое решение. Для других – и для себя.
Извечный выбор: как не потерять слишком многих (ибо Орден даже в лучшие времена ощущал нехватку верных и умелых мечей, а эти времена позади), но при этом достичь цели. Все правильно. Именно эти двое орденских братьев – наилучший выбор, то, что сведущие люди называют optimum. Что до подбора полубратьев, то тут следует…
«Имя второго орденского брата ты тоже не спросишь?»
«Нет», – молча повторяет Лютгер.
«Ну, тогда сам понимаешь: не могу я его не назначить… – во взгляде фон Зангерсхаузена сквозит неловкость. – Но командир над нашими людьми – ты, это решено!»
«Я понимаю. Все в порядке».
Это действительно так, потому что воитель Бруно яростный и умелый, а его знание тюркского в походе с короткими стременами может оказаться бесценным. И, в конце концов, разве он не брат-рыцарь, такой же, как все? Разве своего боевого коня Бруно назвал не так, как прочие братья?
Правда, в этот поход он совершенно точно отправится на другом коне. Громадина, призванная нести на своей спине орденского рыцаря, слишком приметна, никакое сарацинское седло с короткими стременами тут ничего не изменит. Это все равно что оставить на голове рыцарский шлем, а на плечах – орденский плащ с черным крестом.
– Жду твоего возвращения, брат Лютгер. Живым – и с подробным описанием, – голос фон Зангерсхаузена тверд и сух.
До сего момента это была беседа равных в рыцарском братстве. Рыцарь Анно, пожилой и доброжелательный, говорил с другим рыцарем, тем самым, который двумя годами ранее спас его, выбитого из седла, в бою с мамелюками. Соскочил наземь, подвел упавшему своего коня, а потом, спешенный, сумел прорубиться сквозь скопище врагов, проявив такое мастерство, что воистину заслужил право стать учителем меча и щита для молодой братии… вот только упрямец считает эту должность недостойной.
Так было. Но сейчас Великий магистр Тевтонского ордена отдавал приказ младшему орденскому брату.
– А теперь ступай готовиться к походу, в коий надлежит выступить не позже