В гостиной для приемов измотанные Пиментелы стянули чехлы с двух кресел, сели и приказали Нене сварить кофе. Мы рысью кинулись на кухню, где Нена схватила меня за локоть и велела принести последние драгоценные зерна, которые она прятала у себя под кроватью. Бегом вернувшись наверх, я стала подсматривать через щелястую дверь: в гостиной Нена подавала кофе новым Пиментелам. Прежде чем пить, те дождались, когда Нена выйдет; я не пошла за ней на кухню.
Сеньор Пиментел сделал глоток и поморщился:
– Она что, через грязный носок его процеживала?
– Придется обучать новую прислугу. – Сеньора Пиментел покачала головой. – Сколько сил понадобится!
– Нена хорошая кухарка, вот увидишь. Она служила здесь, еще когда я был мальчишкой.
– Как думаешь, эта девочка – дочь Нены и того старика? Такая страшненькая, бедняжка.
Сеньор Пиментел рассмеялся.
– Нена стара как мир. А девочка слишком светлокожая, чтобы быть их дочерью. Готов поспорить, что под слоем грязи она не такая уж уродина, ее просто надо отскрести как следует.
– Она останется на кухне, – резко сказала сеньора Пиментел. – Если с возрастом станет выглядеть поприличней, пусть прислуживает за столом.
Сеньор Пиментел взял жену за руку. Она ответила на его пожатие с той же утомленной скукой на лице, с какой инспектировала дом. Они принялись обсуждать будущее усадьбы. Мебель из верхних комнат предстояло перенести вниз. Ковры выбросить. Занавеси поменять. Провести водопровод и устроить ватерклозет, а значит – прорубить толстые стены дома.
У меня за спиной раздались шаги. Я не успела спрятаться и тут же почувствовала боль – кто-то с силой выкрутил мне кожу на руке. Девочка с пробочными глазами щипала меня за локоть. Я сердито стряхнула ее руку.
– А Марта всегда визжала, когда я ее щипала, – сообщила девочка.
– Марта? Кто это?
– Посудомойка еще в одном моем доме, в Ресифи. Настоящий особняк, уж получше этого свинарника.
– Такого дома нет больше ни на одной плантации, – сказала я.
Девочка пожала плечами:
– Ты, наверное, со скуки здесь помираешь.
– Я что, похожа на мертвеца?
– Это выражение такое. Ну ты и дура.
– А ты дважды дура.
– Как ты со мной разговариваешь?! – У девочки округлились глаза.
Она была права: я рисковала своим местом в господском доме. Возможно, причиной моей наглости были несколько месяцев свободы. И моей наглости, и того, что случилось дальше.
– Я теперь тут хозяйка, – заявила девочка.
Моя ладонь звонко шлепнула по ее щеке. Девочка открыла рот. Я бросилась бежать.
В кладовке при кухне было пусто и прохладно. Я забилась туда и принялась ждать. Ладонь пульсировала. Мне было страшно от мысли о том, какую трепку задаст мне Нена, когда найдет меня. Или того хуже: сеньор Пиментел обыщет кухню и вышвырнет меня