Покинув свои покои, Корбо прошёл в зал, где его уже дожидался Илхами. Раис пристально взглянул на приятеля и проговорил:
– Что же ты сразу не сказал, что не хочешь продавать её потому, что она твоя наложница? Я бы не был столь настойчив, – укоризненно хмыкнул он.
– Неужели тебе этого не доложили? – зло усмехнулся Тэо. – Всё рассказали, а это нет?
Мужчины сели завтракать и завели разговор о текущих делах. Корбо видел, что приятеля подмывает расспросить о пленнице, но он не собирался обсуждать свои отношения с Эстель, и, почувствовав настроение гостя, Илхами не стал затрагивать щекотливой темы.
После завтрака капитан отправился в город. Его команда оставалась неукомплектованной, и пират рассчитывал пополнить её ряды. В порту в поисках работы шаталось немало разношёрстной публики. Здесь можно было встретить не только турок или арабов, но и представителей других народов, заброшенных в Алжир волей судьбы. Но Корбо отправился не в порт, а на невольничий рынок.
С любопытством осматриваясь по сторонам, капитан пересекал торговый квартал, где теснились многочисленные лавочки. Красочное буйство товара радовало взгляд, создавая атмосферу праздника, и настроение мужчины несколько улучшилось. Внимание Тэо привлекла музыка, напоминающая звон хрустальных колокольчиков, и, повернувшись на звук, он увидел торговца, держащего в руках музыкальную шкатулку. Пират заинтересовался и подошёл.
Шкатулка представляла собой небольшой ларчик из красного дерева, изыскано инкрустированный перламутром. Негоциант открыл крышку, и Корбо увидел, как на фоне зеркала, опираясь на нефритовый хвост, под благозвучную мелодию медленно вращается золотоволосая и голубоглазая русалочка. Тэо невольно улыбнулся, но вспомнив растерянные глаза Эстель, вдруг ощутил уколы совести за то, как холодно утром расстался с пленницей. Разглядывая безделицу, Корбо предположил: «Девушке должен понравиться такой подарок» – подумал он и купил шкатулку.
Зажав подмышкой ларчик, капитан направился дальше, продолжая размышлять о пленнице. Сладкие воспоминания минувшей ночи захватили мужчину. Осознание того, насколько испанка оказалась податлива его желанию, приятно грело душу, заполняя грудь радостным трепетом. Сердце пирата расплывалось в счастливой истоме, но Корбо начал убеждать себя, что со стороны Эстель это была простая чувственность, которую он смог разбудить в девушке: «А завтра она так же страстно ответит своему Альваро, когда гранд будет её обнимать».
Представив свою русалку в чужих руках, Корбо нахмурился, а его сердце, распевающее до этого блаженные песни, неожиданно болезненно вздрогнуло и застонало. От одной мысли, что девушка может быть так же нежна с другим мужчиной, в душе Тэо зашевелилась ревность. «А если не отдавать её? Оставить себе, раз уж меня так тянет к ней», – мелькнула шальная идея в голове, но разум тут же язвительно вернул хозяина на землю.
– И что дальше? Куда ты её приведёшь? На Тортугу? В