Все вокруг – включая портал здания – выглядело старым, заброшенным и оттого донельзя милым. Налет запустения был подобен паутине на древней чеканке, разросшиеся вокруг пышные кусты лоренны благоухали розовыми соцветиями; чуть поодаль, у крохотного пруда, стояла мраморная статуя богини в окружении прелестных изваяний, сочетавших в себе фривольность и смирение, – я оценил изысканность поз, невольно покачав головой, и на дне каменных глаз Сиаллы полыхнули лукавые огоньки.
Предусмотрительность Лайны оказалась выше всяких похвал – провинциальный храм как нельзя лучше подходил для подготовки будущих Мифотворцев. А телосложение богатырей-служителей даже несколько озадачило меня, но я тут же сообразил, что после Празднеств Богини остаются дети – вернее, получаются дети – и самых крепких мальчиков наверняка воспитывают при храме.
– Меня зовут Ратан. – Глава караула вернул мне бумаги и пожал руку, после чего я понял, что в детстве Ратан был очень крепким мальчиком. – Я предупрежден о… твоем приезде. Следуй за мной.
По-моему, вначале он хотел сказать «о вашем приезде», но почему-то передумал. И правильно передумал. Не люблю я этого.
Меня проводили в отведенную комнату, где я оставил вещи, а после мы с Ратаном прошли в левое крыло храма, в котором располагался маленький полутемный зал. Миловидные жрицы в прозрачных одеяниях расступились перед нами, одарив меня многозначительными улыбками, а я глядел на всю эту шуршащую дозволенность, вспоминал характер Лайны, уныло вздыхал и понимал, что от более близкого знакомства с местными обитательницами, к сожалению, придется воздержаться. Слово «воздержание» только усилило расстройство чувств, и я принялся смотреть в пол.
И оттого не сразу приметил худенького подростка, носатого, костлявого и белобрысого, – он сидел на помосте и настраивал пятиструнный лей, а перед ним, в ожидании прерванного движения, застыла обнаженная девушка; и я вздрогнул, сообразив, что это – они…
Ратан хотел было окликнуть их – будущих Мифотворцев, – но я жестом остановил его и тихо встал за колонной, пристально вглядываясь в людей на помосте. В последнее время мне все чаще удавалось проникать в сущность собеседника, обходясь без слов… Я ведь еще не знал тогда, что передо мной – Грольн Льняной Голос, мой неизменный и бескорыстный спутник, с которым мне придется пройти насквозь не одну вечность; я не знал этого, да и он еще не знал сам, кто он такой, – он просто хотел стать кем-то… он еще только настраивал свой лей.
Но даже в тот, первый раз я сразу почувствовал, что нам легче будет без слов, потому что между нами было нечто, что стоит возле слов, и никогда не теряется бесследно, и не обманывает нас…
Возлесловие
Грольн Льняной Голос
…Я доверился своим пальцам, и они сами перебирали струны, находя новые, единственно верные созвучия, и мелодия поплыла в бесконечность… окружающий сумрак словно отступал, теснимый напором звуков, и языки пламени