– Не знаю, наверное, встречалась, она же много где бывает. Но объяснений, я думаю, не требовала: тетя Лиза из тех, кто умеет держать удар.
– А дядя Арсений?
– Знает он об этом или нет? Думаю, что знает. Он хороший человек, добрый, но вырос без матери и в житейских вопросах разбирается намного хуже, чем в разведении лошадей. Прежде чем жениться на тете Лизе, он дважды сватался к разным барышням и оба раза получал отказ.
– А почему так вышло? Он же, насколько я знаю, небедный человек.
– Отвечу тебе опять со слов бабушки. Дядя Арсений искал себе не предмет для поклонения, не объект для материальных вложений, а опору в жизни. Видимо, женщины, которым он предлагал руку и сердце, не хотели брать на себя эту роль. А тетя Лиза не испугалась. Поначалу на них чуть ли не пальцем показывали: вот, мол, союз двух неудачников. А сейчас у них все хорошо: сын Ваня вырос прекрасным помощником для дяди Арсения, а Катя какая красавица…
– Маменька, я, как и вы, считаю, что тетя Лиза – человек не просто сильный, но и очень умный. Она совсем не такая, как дурочка Мария из пушкинской «Полтавы». Если бы жених тети Лизы был кем-то вроде Мазепы, предателем, показывающим себя не тем, кто он есть на самом деле, и использующим людей ради своих целей, она не могла бы этого не заметить. Тетя Лиза, похоже, думает, что с ним произошла какая-то невероятная перемена, а вы сегодня утверждали, что таких перемен не бывает. Как это все понимать?
– Саша, я не знаю, что случилось с Валерьяном, и, вероятно, никогда этого не узнаю. Но я уверена, что человек, сумевший вызвать любовь красивой и умной девушки, не может одномоментно превратиться в охотника за приданым, равно как и человек, написавший шестую главу «Евгения Онегина», никогда не будет стрелять в другого человека, особенно на дуэли.
– Мне тоже показалось дикостью, что Пушкин кого-то ранил из пистолета, я просто при тете Лизе это не сказал. А что вы, маменька, думаете по поводу слов князя Одоевского?
– Возможно, он, как и мы с тобой, читал критику на Пушкина, и сделал вывод, что люди, ее пишущие, люто ненавидят поэта. Однако одно дело – поливать грязью в печати, и совсем другое – убивать. И если князь Одоевский сказал то, что сказал, зная больше, чем мы с тобой, правда в этом деле может оказаться не просто страшной, но отвратительной.
После замужества Лидия вернулась в Петербург и была чрезвычайно рада произошедшим переменам. И не только потому, что рядом с ней был человек, которым она восхищалась от всей души. Наконец-то она делала что-то настоящее, значительное, от чего реально зависело благополучие ее новой семьи. Лидия налаживала быт, обустраивала дом, старалась сделать все так, чтобы мужу, который в силу своей работы часто видел страдания и даже смерть, было легче это переживать.
Анжело Тозелли (1765–1827). «Панорама Санкт-Петербурга». 1820 год
С появлением в своей жизни Лидии Аркадий явственно ощутил, как бездумный калейдоскоп его существования, в котором мелькали лица умерших и выздоровевших пациентов, вдруг остановился