Нет, Зойку не прогнали из этого сказочного дворца. Даже прослушали. Надменная пожилая дама в старорежимных седеньких буклях, с густо напудренным лицом под черными ниточками бровей, в темном длинном платье с ослепительно белым кружевным воротником, с удивлением разглядывала деревенскую девчонку – будущую претендентку на оперную карьеру.
– Откуда Вы приехали, паненка? Ах, с Урала?! Да-да, мы очень признательны вашим солдатам, которые спасли это уникальное здание, – затрясла буклями хозяйка кабинета, спеша заверить посетительницу в своей лояльности: кто знает, чего ждать от новой власти и новых сограждан. – Такое есть только в Вене и больше нигде во всем мире! – заверяла она. – Уходя, немцы намеревались взорвать его. Театр заминировали: 22 июля город замер в ожидании непоправимого. Однако Матка Боска не допустила этого безумия: в последний момент уральские танкисты сумели прорваться к нему и предотвратить его гибель.
«Конечно, надо жить дальше. Театр даже в войну работал, а уж теперь и подавно стоит подумать о будущей смене», – размышляла она. Простодушно-провинциальное невежество в музыке юной русской барышни не смутило бывшую оперную приму, гордую полячку, умудрившуюся пережить все ужасы войны в подвале собственного дома, занятого немцами, и не бросившую свой театр на произвол судьбы. Она обязательно ее прослушает и будет учить, если надо. А вдруг перед ней самородок?
– Прошу Вас к инструменту, – пригласила она девушку следовать за ней. – К сожалению, люстра не горит, но нам это не помешает.
Зойка никогда раньше не видела рояля и даже не подозревала о его существовании. У них в клубе стояло старое расстроенное пианино с пожелтевшими клавишами, оставшееся от раскулаченных хозяев. Все же баян лучше, привычнее как-то… Массивный немецкий BLUTHNER с бронзовыми канделябрами, поблескивая лаковыми боками, напоминал огромного кита, внушая ей священный трепет.
«А, была-не-была! – решилась Зойка. – Сейчас я покажу этой сушеной вобле, что умею петь не хуже ихних худосочных артисточек!»
«Со-о-о-ло-вей мой, со-о-о-ло-вей! Го-оо-ло-сис-ты-ый со-о-оо-ло-вей!» – плеснулось ввысь с сильным оканьем, «по-уральски», петое Зойкой не раз на школьных вечерах под бурные овации неискушенных