Когда Даша ушла, я вернулся в палату и, не дожидаясь Аллы, сам записал все увиденное во время последнего сплит-погружения. Послеобеденный сон выдался беспокойным. Меня все не покидали мысли о том рассказе, почему он назывался именно так? Может, просто совпадение?
«Запись 7-А.
Туман рассеялся, когда я вновь сидел в рок-погребальнице под названием «Пассат В5». Вот же подфартило, лучше бы я оказался за работой над каким-нибудь литературным произведением. Слава Богам, это длилось недолго, я уже парковался возле какого-то кафе. Я зашел внутрь и занял свободный столик в углу зала. В руке болталась сумка с ноутбуком. Неужели мои молитвы оказались услышаны, и Глен приступит к работе прямо здесь и сейчас? Ну, точнее, прямо там и тогда. Я включил ноутбук, зашел в папку «Черновики». Там висело с полсотни различных файлов. Я открыл файл с названием «Стереосон». И тут меня передернуло. Буквы поплыли перед глазами, руки затряслись. Я не мог понять, с кем это происходило, со мной или с Гленом. Будем считать, что с нами. Я встал и направился в уборную. Умылся холодной водой и уставился на свое отражение.
– Кто ты такой, мать твою? – я не ожидал такого вопроса от самого себя, поэтому меня передернуло повторно. – Что ты делаешь в моей голове?
Кто-то сидел у меня в мозгах, мешал работать над новым рассказом, на который у меня остался всего один день. Может, через зеркало я смогу достучатся до незваного гостя?
Я перестал видеть отражение, потому что его завлекла плотная пелена тумана».
– Кто ты такой, мать твою? – я уставился на человека в белом халате. Нет, сначала это был размытый мазок белой краски на темно-сером полотне и лишь затем мазок превратился в человека.
– Георгий Аркадьевич, я же просил вас оставить шуточки.
– О чем вы, где я? – я начал экстренно расстегивать ремни на торсе. – Это вы залезаете в мой разум?
– Алла, быстро вколите ему ампулу антисна, – приказал щеголь под докторской личиной.
Я не успел расправиться с ремнями, чтобы воспротивиться уколу. А затем было слишком поздно.
– Вам лучше? – доктор Орехов склонился надо мной. Я лежал в своей палате связанный по рукам и ногам.
– Эй, почему я связан?
– Вы мне скажите. Как вас зовут?
– Георгий Джинин, – я удивленно посмотрел на главврача. – В чем дело? Опять деперсонализация?
Орехов облегченно вздохнул и принялся развязывать меня.
– Что-то произошло во время сплит-погружения, – пояснил он. – Неужели мы оказались в точке смерти Глена?
Я напряг память. В первые секунды она частенько напоминала казанок с винегретом, поэтому я попытался разбить фрагменты воспоминаний на составляющие.
– Нет, он узнал о нашем существовании, – я попытался встать, но голова как свинцовая гиря потянула меня вновь к магниту-подушке.
– Я же объяснял