Италию! Сжимая жаркий факел
поэзии, прими благословенье
канадца незатейливого. Пусть
ты позабыл меня, российский гений.
Жизнь коротка, а творчество бессмертно.
Всходи же, не колеблясь, на Олимп,
где муза ждёт тебя с венком лавровым.
8. «Благодарю за весточку, мой Яков…»
Благодарю за весточку, мой Яков.
Мне пишут из отечества всё реже,
свои у вас заботы – после долгих
десятилетий гнусной тирании
Россия, просыпаясь, созывает
сынов трудолюбивых, чтоб они
засеяли заброшенные нивы
отборным ячменём, перековали
решётки с кандалами на плуги и
паровые мельницы.
В Канаде,
затерянной в лесах, не понимают
восторженности вашей – не с властями
мы боремся, мой Яков, а с природой
неукротимой. Снежною зимою,
бывает, дикий гризли похищает
младенца из коляски, ураган
с домов срывает крыши, алгонкины
воинственные, в перьях разноцветных,
грозят набегом буйным… Третий год
поражена страна моя жестокой
болезнью, Божьей карой, что с содомским
грехом передаётся. Мужеложцев
(их много здесь, по недостатку женщин)
не жалко, но и честный обыватель
подвержен страшной хвори. Доктора
в отчаяньи. Девицы женихам
теперь не дарят даже поцелуев,
фривольностям, изменам наступил
конец, мой Яков. Новая чума
обрушилась на бедную Канаду.
Монахини смиренные – и те
не ходят за больными, опасаясь
заразы. Вечерами на санях
по городу провозят скорбный груз,
прохожие шарахаются, ставни
по очереди хлопают… Ах, Яков,
я так мечтал укрыться от скорбей
и рока беспощадного – но всюду
Господь напоминает нам о страшном
суде. И завсегдатай непотребных
портовых заведений, мореход
из Сан-Франциско, Лиссабона или
Архангельска, угрюмо пьёт в таверне
свой горький ром, не соблазняясь боле
корыстными красотками. Вот так,
мой добрый Яков, Божье наказанье
оздоровляет нравы…
До России содомская
едва ли добралась
погибель. Ваш народ многострадальный
приучен к осторожности. А ты,
мой мудрый химик, преданный до страсти
естествоиспытательству, ночами
беззвёздными у вытяжного шкафа
мешаешь белый фосфор с мышьяком,
с толчёной костью, с серным ангидридом,
и ставишь перегонный куб голландский
на масляную баню, наблюдая
за чередой чудесных превращений,
сулящих избавленье от заморской
чумы. Я верю, нищая Россия
сумеет повторить свой древний подвиг,
когда славянский муж в стальной кольчуге
надёжной стал твердыней на пути
безумных