Потому что я женщина-пила. Нет, сейчас немного не так… я – женщина пила.
Ничто так не лечит синдром хронически уставшей перематери, как разлитая по бокалам безалкогольная самокритика.
Прикинув, поняла, что уже 8 лет я не уходила из дома в закат. С ночевкой и желанием проснуться в семиместной палатке. Выводы напрашиваются сами собой:
– Ты просто недостаточно устала, детка! Не скучай!
18 октября
00:50 Я почти ничего не ем и не сплю. Красивый врач сказал, что токсикоз должен пройти, но если не перестану худеть, есть вариант полежать в больничке. Заманчиво, конечно. Давненько не ела я холодной манной каши с комочками и суп на куриной коже. Лазарет – последнее место, где бы мне сейчас захотелось очутиться. Хорошие воспоминания, если и были, то уже испортились и погребены под тоннами пыли.
Одно я знаю точно: в моем положении рано или поздно в больничку вернуться придется, потому что все мы родом из роддома.
Это отличный способ легально появиться на свет.
И тут, как на большой сцене: софиты, дирижер
Однако, если присутствие дирижера обязательно, помощь бэк-вокалистов тоже не повредит, то зрители – это отдельная тема.
Такие концерты предполагают камерную обстановку. Вход в зал строго по пригласительным. Но!
Я хоть и солировала всего пару раз, однажды столкнулась с непреодолимой силой в лице студентов медицинского училища.
У этих ребят был абонемент на все выступления в нашем концертном зале. Даже на мое. Хотя я бы предпочла петь в одиночестве. Но мне не разрешили. Мол, так хорошо поете, дорогуша, надо бы показать остальным.
А остальные не заставили себя долго ждать. Нагрянули ко мне в гримерку во время репетиции толпой.
Они глядели во все глаза, выпученные от ужаса и восторга. Многозначительно кивали и прятали раскрытые рты под масками.
«Карнавал!» – подумала я.
Мне расхотелось петь. Я требовала антракт и водички. Но зрители не отпускали. Давай, мол, еще!
Пой!
Твори!
Талант. Ничего не поделаешь…
Умею я зажечь толпу.
Меня распирали изнутри эмоции и песня! Песня рвалась наружу, ломала преграды моих принципов петь в одиночестве. В какой-то момент над зрителями навис руководитель. Он выдернул из толпы в масках одну и скомандовал ей найти у меня вену, чтобы усадить на нее «бабочку». Пустить вокалисту кровь!
«Вот это поворот», – подумала я. Мы о таком не договаривались. Судя по тому, как тряслись руки у маленькой пиявки, та тоже ничего подобного не ожидала. Милаха тыкала в меня иголочкой и извинялась. Я считала секунды до окончания антракта. После чего обратила свой праведный вздох к руководству, но та была непреклонна: «Они пришли учиться…»
«Так себе аргумент для солирующей женщины. На троечку» – подумала я.
Ну, в общем, терпила