Натан отлепился от холодной мокрой грязи, в которую превратился снег, и шало огляделся. Адский холод сгинул, ровно и не было; поземка пропала вместе с клубящимися в воздухе снежинками. Узоры растеклись лужами под витринами.
«Какого черта?!»
Револьвер комиссар нашел в переулке. «Морвейн» была вморожена в идеальный ледяной шар.
14 ноября
Бреннон аккуратно положил шар на стол шефа. Бройд смотрел на «Морвейн» так пронзительно, словно хотел взглядом растопить лед.
– И теперь, сэр, у меня только один вопрос. Насколько компетентен ваш консультант?
– Я гляжу, вы изрядно потеряли в скептицизме, зато приобрели в вере, – Бройд потыкал пером в шар. За ночь лед и не подумал стаять.
– Я верю тому, что вижу, – невозмутимо сказал Бреннон. – А то, что я видел ночью, не по силам никому из людей. Если б кто-то не стал швыряться огнем, я бы сейчас стоял у нас на заднем дворе, упакованный в слой льда.
– Вы думаете, что огнеметатель и убийца – это два разных че… существа?
Комиссар задумался.
– Я бы не хотел, – неохотно произнес он, – чтобы улицы начали делить не только банды, но еще и полоумные колдуны. Но все же мне кажется очевидным, что тип с огнем и тип со льдом – это два разных… типа.
– Будь оно все проклято, – буркнул Бройд. – Епископ подзуживает мэра. Тот снова хочет разрешить гуляния на озере. И еще этот крест…
– Лонгсдейл сказал, что найдет способ растопить лед. Где он, кстати?
– Лонгсдейл? Не знаю, с утра не видел. Если он еще дрыхнет, разрешаю вам его растолкать.
Бреннон ухмыльнулся.
– Пахал в поте лица?
– Но-но, – построжел Бройд, – вчера он и Кеннеди возились с реконструкцией до глубокой ночи.
– И как?
Шеф сунул ему рисунок.
– Ну, по крайней мере, это похоже на человеческое лицо, – признал Бреннон. – Вручу парням, пусть ищут.
– Итого у нас есть вскрытие первой, неизвестной жертвы, личность четвертой и двое неопознанных во льду. Идите, Бреннон, займитесь делом. Добудьте мне еще что-нибудь, кроме заледенелых легких и сердца. И не забудьте про крест!
«Легко сказать», – подумал комиссар. Видимо, внутренние органы впечатлили мэра не так сильно, как хотелось бы.
Однако с утра на Бреннона навалилось столько дел, что он опомнился только к обеду. Горожане хотели справедливости и непременно от него. К двум часам Натану удалось урвать кусок хлеба с ветчиной