– Тогда я стану в миг богатым и всемогущим волшебником!
– И тогда… – повторила Есения, словно не слыша его насмешливого голоса – Ты станешь посвященным. Отнесись к обряду со всей серьезностью! – девушка подняла на парня свои черные бездонные глаза – От этого зависит теперь твоя жизнь.
– Ты так же, как твои подруги сейчас исчезнешь? – с тоской спросил Матвей, а девушка грустно улыбнулась ему в ответ и кивнула головой
– Ты Избранный! И ты дал обет! – она сделала несколько шагов назад и растаяла, оставив после себя лишь легкое белое облачко.
Матвей грустно вздохнул. «Ну и во что я вляпался? – запоздало сокрушался он – Может все увиденное – это просто галлюцинации поврежденного мозга? А я как последний дурак поверил в пьесу театра абсурда? Вот сейчас появится некто, и завопит во все горло: «Улыбнитесь, Вас снимает скрытая камера!» – или – «Вы попали в программу розыгрыш!» … Но ничего не происходило. Тишина вокруг навалилась на него с такой силой, обволокла его тело и заставила зябко поежиться, что Матвей встряхнулся как собака, сбрасывая оцепенение и вышел и дома в предутренний рассвет.
На улице по-прежнему было темно. Вокруг шумел и бормотал все тот же ветер. Дождь окончательно превратился в снег и теперь белыми пушистыми хлопьями покрывал блестящие лужи. Матвей поднял воротник, стараясь прикрыть уши и двинулся в обратном направлении, через грязную речку, по склизкой тропинке к обычному современному безликому городу. Бредя по потрескавшемуся асфальту меж серых блочных домов, он перебирал события последних часов, переживая все заново. В голове крутилось множество вопросов, а сожаление, что волшебство закончилось, вгоняло его в тоску. Тяжелая книга, оттягивала руку и Матвей, стряхнув с нее налипший снег, небрежно засунул ее запазуху. Кто знает, насколько она ценна! Не пришлось бы ему еще и за ее повреждения держать ответ перед этими жуткими стариками.
После яркого захватывающего приключения, возвращение в действительность было томительным и тревожным.
– Сказка закончилась – грустно усмехнулся он – Добро пожаловать в будни.
Он тихо вставил ключ в замочную скважину и осторожно, стараясь не шуметь, дважды его повернул. С легким щелчком дверь отворилась, и Матвей зашел в родной коридор. Теперь его квартира казалась ему слишком тесной, убогой и чужой. Он с досадой швырнул на кресло промокшую куртку и не разуваясь прошел на кухню, мимоходом заглянув в спальню. Светлана, свернувшись калачиком лежала на кровати, сложив руки ладошками под щеку, как маленькая обиженная девочка. Она надела его рубашку и теперь ее бедра соблазнительно выглядывали из-под клетчатой ткани.
Матвей, слишком устал и был слишком озабочен, чтобы обратить на это внимание. Он заглянул в кастрюльки, стоявшие на плите, что манили приятным