– Ну и черт с ними, с социальными сетями. Я не особо расстроен. Что теперь? Звонить Гольцеву, говорить, что я согласен?
– Не спеши. Ты не совсем пешка, глядишь, еще и в ферзя превратишься. Ты не думал, что будет, если мы с тобой выиграем процесс? Что дальше? Получишь пожизненное или длительное заключение. А может в результате пересмотра тебя и вовсе оправдают?
– Я так далеко не заглядывал. Отмена казни для меня казалась недостижимой как горизонт. Вот когда я его, вопреки законам физики, все-же достигну, тогда и буду смотреть, что там дальше, а пока у меня нет сил загадывать.
Меренков задумчиво посмотрел на меня.
– Ты так спешил добиться пересмотра дела, что совсем не пробовал заглянуть в будущее. Наверняка, мне ты отдал всю сумму, полученную за интервью, и даже не подумал, на что ты будешь жить, если тебя вдруг выпустят отсюда. Ты давно не работал, к тому же имеешь судимость. Не так уж легко будет куда-нибудь устроиться.
– Я вообще об этом не думал.
– Оно и видно, – неодобрительно бросил адвокат. – Мой тебе совет – поторгуйся с СТЛ, они смогут заплатить больше, чем просто неустойку «Тристару». Деньги никогда не бывают лишними и тебе еще обязательно пригодятся.
Я все свои силы отдал на борьбу за выживание и не мог найти в себе мотивации бороться за гонорар. Меренков, наверное, увидел мою опустошенность и кивнул головой.
– Понимаю, силы на исходе, но для этого ты меня и пригласил. Если ты не против, то я возьму на себя переговоры о контракте с СТЛ, в том числе и финансовую сторону вопроса.
Я молча кивнул. В глазах адвоката загорелся огонек предвкушения.
– Я о Гольцеве наслышан – он умеет добиваться своего, используя для этого абсолютно любые средства. Думаю, мне предстоит интересная схватка. Не буду откладывать в долгий ящик, постараюсь встретиться с ним завтра же, после чего с новостями сразу к тебе. Да, в социальные сети сейчас загляни, пока это право у тебя не отобрали, пользуйся, собирай лайки. До свиданья.
Буквально на следующий день адвокат сообщил, что ему все удалось. Корпорация СТЛ согласилась не только выплатить неустойку «Тристару», но и раскошелилась на серьезный гонорар для меня. К тому же Гольцев обещал создать мне столь хороший имидж, что можно хоть в парламент баллотироваться. За это я должен был сделать все для успеха их шоу.
В заключении я всегда держался отчужденно, старался ни с кем не ссориться, но и в друзья никому не набивался. Может из-за того, что считал свое пребывание здесь кратковременным и не хотел обзаводиться привязанностями. К тому же меня раздражала местная публика – в тюрьме, вырванные из привычного жизненного цикла, многие зэки стали заядлыми интернетчиками. Это не говоря уже о тех, кто и раньше проводил там почти все свободное время. Опасные, разрисованные татуировками и шрамами преступники вели себя, как заблудившиеся в мировой паутине дети. Они сотнями выкладывали фотки в Инстаграмм, часами сидели в блогах и с энтузиазмом