– Смотри фильм, я скоро вернусь.
Лида раскашлялась и махнула рукой.
Я вышла на крыльцо. Дождь закончился, Арефьево окутали сумерки.
Неторопливо уходя в глубь сада, я размышляла, как поступить, чтобы трехдневный отдых Лиды не превратился для меня в испытание. Все-таки я дичаю… Выбираю между ролью мямли и сатрапа, когда нужно всего лишь заново установить свои правила.
– Мягко, но непреложно, – пробормотала я.
Ах, какая же это радость – друзья, с которыми не нужно устанавливать правил! Лида всегда воспринимала ограничения как покушение на ее свободу. И вот она смотрит телевизор в моем доме, а я неприкаянно брожу по саду.
Возвращаться не хотелось.
Спустя полчаса я спохватилась, что мое отсутствие выглядит попросту неприличным.
– Лида! – окликнула я, закрывая за собой дверь.
В комнате нервно бормотал телевизор.
– Будешь чай с травами?
В кулаке я сжимала мокрые веточки мяты, сорванные в саду.
Нет ответа.
– Лида, ты спишь?
Я вошла в комнату и остановилась. Мигал голубой экран, и в контровом свете склонившаяся на спинку дивана женская фигура выглядела не спящей, а мертвой.
Мята выпала из моих пальцев. Я кинулась к Лиде, принялась тормошить. В голове в такт быстрым ударам сердца билось «инфаркт-инфаркт-инфаркт». Что нужно делать при инфаркте?
На дороге заурчала машина, мазнула коротко по окнам фарами, и этого хватило, чтобы я увидела: Лида мертва. Ее глаза, все в красных прожилках, как переспелые крыжовины, смотрели в потолок с бессмысленным удивлением. Застывшая корка сметанной маски пошла трещинами и начала осыпаться, как известка.
– Господи… Лида!
Я прижала пальцы к ее сонной артерии, заранее зная, что не услышу биения пульса, и в ужасе отдернула руку. По шее тянулась тонкая багровая линия.
До меня донесся скрип калитки. Слава богу, люди! Я кинулась к дверям, но что-то заставило меня бросить взгляд в окно.
Это был Мансуров. Он держал в правой руке детское ведерко, ярко-красное ведерко. Вид у него был собранный и деловитый.
Ведерко отчего-то ужаснуло меня даже сильнее, чем мертвое тело моей подруги. Я оцепенела и только смотрела, как сосед приближается, неся его на отлете.
Шаги на крыльце. Не осознавая толком, что делаю, я схватила со стола ноутбук и попятилась.
– Где-то тут я тебя видел… – негромко сказал Мансуров.
У меня подкосились ноги.
– Давай, покажись…
Нет, он говорил не со мной, а что-то искал и думал вслух, как человек, глубоко погруженный в свое дело. Если я выдам свое присутствие, он меня убьет. Кричать? Мой голос слаб; да и кто меня услышит…
Прижимая к себе ноутбук, я скользнула в соседнюю комнату. Оттуда