След Золотого Руна. Юрий Корочков

семьи в делах Русско-американской компании было чисто номинальным. И вдруг, после выделения в прошлом 1802 году жалких 25000 на целых 8 лет, император из личных средств выделяет 100000 на строительство новой столицы компании на острове Ситха, а потом, в 1806 году ещё 200000, став крупнейшим акционером компании. Неслыханная щедрость для прижимистого императора. Так что же произошло в те, далёкие уже, годы? Общий ответ у Александра Христофоровича теперь был, но важны детали, важно, кто знает о золоте, не поздно ли ещё? Ведь как только секрет перестанет быть таким, на колонию как шакалы набросятся Англия, Франция, а возможно ещё и САСШ с Австрией. Удержать колонию в таких условиях не удастся – на тихом океане флота нет, нет и войск в Сибири, которые можно было бы быстро направить на земли компании.

      Но кто ещё может быть причастен к тайне? Явно далеко не все даже из правления компании, слишком хорошо держится тайна. Выяснить это жизненно необходимо, как для дальнейшего сохранения тайны, так и для сбережения собственной головы.

      3

      Когда мне не работается, я одеваюсь так, чтобы не бросаться в глаза приметной полицейской формой на улицах и выхожу в город. Хожу по улицам, иногда что-то покупаю у попадающихся на пути лоточников, захожу в лавочки, слушаю о чём беседует простой люд, толкущийся на рынке, а в основном просто смотрю по сторонам.

      «Изучаю жизнь». Всего два слова, но они подводят под моё безделье мощную оправдательную базу, и совесть успокаивается. Больше то успокаивать и нечего. Раньше, пока я не перешёл под крыло графа Бенкендорфа, нужно было отчитываться по начальству, а теперь я как бы предоставлен сам себе. Хотя и понимаю, что спросят, в случае невыполнения работы, с меня гораздо строже.

      В таких многочасовых, без всякой цели и плана, прогулках иногда возникает пронзительное ощущение того, что вот-вот произойдёт нечто очень для меня важное, а то и происходит уже, но только не здесь…может за ближайшим углом, или в конце квартала, а может вообще на Васильевском.

      Я охотно поддаюсь этой иллюзии, начинаю кружить по улицам, беспорядочно меняя маршрут, напряжённо всматриваясь и вслушиваясь, чтобы не пропустить, выражаясь высоким слогом, «Знака судьбы».

      В этот раз, меня, однако, никакие предчувствия не посещали. Просто когда я, щурясь от летящей в лаза влажной мороси, бесцельно брёл вдоль Большого проспекта Васильевского острова, из туманной мглы вдруг возникла вывеска трактира и неудержимо повлекла к себе призывным теплом распахнувшейся именно в этот момент двери.

      Сидя за стаканом горячего пунша в общей зале трактира, я размышлял, как же мне втереться в общество к заносчивым господам морским офицерам, которые единственно и могли сообщить мне хоть крохи информации о своих безвременно скончавшихся коллегах. Я прокручивал в голове десятки вариантов, но всё это было не то! И тут, взгляд мой упал на полового, в напряжённой позе пристроившегося неподалёку от столика, за которым сидела шумная компания подгулявших купцов. Половой стоял к купцам