– Все понял, товарищ генерал, – сказал Аскер.
– Поняли и прониклись важностью задачи, которую будете решать?
– Так точно, товарищ генерал.
– Вы сколько лет в партии, товарищ Керимов?
– Три года. – Аскер поправился: – Почти три года.
– Нашу работу я расцениваю как важное задание партии, – сказал Лыков. – Полагаю, что только так и может думать чекист.
– Именно так!
– Никогда не забывайте об этом. И еще: думайте о Родине нашей, о народе, о товарищах и о своей семье. Верьте мне, помогает, когда трудно.
– Понимаю, товарищ генерал.
– Там… – Лыков помолчал, кивнул куда-то в сторону, – там уже знают, что идете вы. Знают и одобрили мой выбор.
– Спасибо, Сергей Сергеевич, – хрипло проговорил Аскер. – Клянусь вам, все сделаю, чтобы…
Он не закончил фразы, порывисто пожал руку, которую ему протянул Лыков.
Генерал сказал:
– Разработкой операции по заброске вас в Остбург уже занимаются. Все это поручено Рыбину.
– Ясно.
– Задача сложная, поэтому в помощь полковнику Рыбину я подключил и группу полковника Чистова. У него тоже имеются кое-какие возможности. Но, быть может, у вас сложится свой план проникновения в Остбург? Подумайте и доложите. Скажем, через неделю. Утром, часов этак в десять.
– Слушаюсь, товарищ генерал.
Аскер и Лыков встретились взглядами.
– Вы славный парень, – сказал генерал. – Вот и у меня был такой. Был… до декабря сорок первого. Под Москвой убили. Да вы знаете…
Лыков горько улыбнулся и, ссутулившись, побрел к окну.
Глава восьмая
В назначенный день Аскер входил в кабинет начальника.
Лыков снял очки – он просматривал бумаги – и указал офицеру на кресло возле стола.
– С чем пришли, товарищ Керимов?
Аскер изложил свой план. Генерал надолго задумался. Все в этом плане было смело и необычно. Впрочем, «необычно» – не то слово. В разведке, естественно, не бывает проторенных путей. Ибо тогда враг, изловивший одного разведчика, сможет без особого труда выловить и многих других. В глубоком вражьем тылу разведчики всякий раз действуют по-иному, непрестанно изобретая, маневрируя, запутывая след, чтобы сбить с толку контрразведку противника, тоже весьма сведущую в этом сложном искусстве.
Все это, разумеется, прекрасно знал генерал Лыков. И все же даже ему, человеку опытному и искушенному во всех тонкостях своего ремесла, план Аскера показался слишком рискованным и смелым.
Аскер сказал:
– Мне долго казалось, что фашизм принят германским народом, стал его идеологией. Казалось, это весьма прочно, его не вытравить из душ немцев. Но, пожив среди них, я понял, как ошибался. Здоровые, жизнедеятельные силы народа мощнее, гораздо мощнее, чем надеялись фашисты. Это