– Что ж, неужто твоя Татьяна Дмитриевна тоже призрак того капитана повстречала, – ужаснулась Елизавета Михайловна и опустила шитье. – Где ж? Когда ж?
– Боже упаси! – отмахнулся Строганов. – Что ты такое, матушка, удумала. Не ровен час Татьяна Дмитриевна с ним встретится, так совсем мне жизни не будет дома. Прикажет каждую комнату баррикадировать и слуг с ружьями расставлять. Ни приемов тебе, ни банкетов, ни спокойной жизни. Нет, пока ей только слухов достаточно. И то сон потеряла, все выслушивает по всему дому, все выглядывает. А давеча в театре от супруги генерала Вязмитинова такой рассказ услыхала, что насилу отпоил ее чаем, как вернулась. Пока оберег наш змеиный камень не положил ей под подушку, не заснула…
– Да, вот уж страшилище для всей столицы выискалось, – Елизавета Михайловна пожала плечами. – Только и разговоров, что о нем. А что-то, мой родной, – обратилась она к Денису, – я тебя ждала вчера, вчера, а ты так и не явился. Куда ж пропал? Ты привез мне с Адмиралтейского лисий салоп, крытый голубой тафтой, как я просила? Или забыл?
– Не забыл, ба, но и не привез, – Денис виновато потупил взор. – Сам оттуда еле ноги унес, без салопа. Матушка с батюшкой обязали меня ехать с ними на именины к госпоже Хвостовой, девочек сопровождать, – пояснил он. – Так я едва дождался окончания того празднества, так там скучно было. Я вот предложить решился, может, ты, ба, папеньку попросишь тебе одежду верхнюю привезти, а то уж больно дорого обходятся мне визиты в родительский дом.
– Ладно уж, чиркну ему записку, – согласилась Елизавета Михайловна. – Ты уж больше не хлопочи. Понимаю, как тебе грустно терять время от гвардейского развлечения.
– А вот скажи-ка мне, Алексей Григорьевич, что тебе в письме написано, – поинтересовался Строганов, и Денис насторожился. – Что-то ты молчишь? Или нам с Елизаветой Михайловной знать не положено? – Он лукаво подмигнул Олтуфьевой. – От какой вздыхательницы письмишко? Или ж ты Лизиной ревности опасаешься?
– Не от вздыхательницы, –