Русский мир. Часть 2. Анна Павловская

музыка, танцы, верховая езда, фехтование. Особенное внимание уделялось нравственному воспитанию дворянских детей, для чего давалось «основательное познание христианского закона для вхождения в юные сердца страха Божия, яко начал истинныя премудрости». Набор предметов для учащихся подбирался индивидуально, «соответственно его способностям, знаниям и желанию родителей»¹⁴⁶. Пансион был тесно связан с университетом, что выражалось в самых разных формах, от преподавания отдельных предметов профессорами университета до участия воспитанников в различных университетских мероприятиях. Безусловно, подобное содружество сказывалось на образовательном уровне этого учебного заведения, который считался очень высоким. При этом учеба в пансионе совершенно необязательно подразумевала продолжение обучения в университете, она имела законченный самостоятельный общеобразовательный характер. Выпускники его поступали на государственную службу и имели право претендовать на 14, 12 и 10-й классы по чинопроизводству. По образовательному уровню его нередко ставили в один ряд с лицеем, который по сути приравнивался к высшему учебному заведению.

      Программа пансиона постоянно расширялась и была выше уровнем, чем в гимназии. Учившийся в нем в конце 1820-х гг. Д. А. Милютин отмечал, что «заведение это пользовалось в то время прекрасной репутацией и особыми преимуществами». Помимо традиционных предметов в пансионе изучали и некоторые части высшей математики, естественную историю, римское право, русские государственные и гражданские законы, римские древности, эстетику, читался даже курс «военных наук». Из древних языков изучали латинский, а позже при министре Уварове ввели и греческий. Однако самым сильным местом в программе Благородного пансиона была русская словесность. Неслучайно среди его выпускников имена великих русских поэтов В. А. Жуковского, А. С. Грибоедова, М. Ю. Лермонтова. М. А. Дмитриев, учащийся пансиона в 1811–1812 гг., отмечал, что самой сильной стороной их обучения было «литературное образование, которое более всех других способствует не к специальным знаниям, а к общей образованности, которая, соответствуя потребности тогдашнего просвещенного общества, была действительно нужнее положительных знаний»¹⁴⁷.

      Ту же особенность отмечал и Милютин: «Преобладающей стороной наших учебных занятий была русская словесность. Московский университетский пансион сохранил с прежних времен направление, так сказать, литературное. Начальство поощряло занятия воспитанников сочинениями и переводами вне обязательных классных работ». Воспитанники пансиона, по его словам, очень много читали, устраивали литературные диспуты, составляли рукописные альманахи, ежемесячные журналы. Сам Милютин, например, был редактором рукописного журнала «Улей», в котором были помещены некоторые из первых стихотворений Лермонтова. Частью широкого литературного образования были и театральные представления, которые регулярно устраивали в пансионе. «Все эти внеклассные