Дверь за спиной доктора вдруг распахнулась рывком. “Безопасность” было начертано на металлической пластинке, холодно поблескивающей на груди офицера, появившегося на пороге.
–Выйдем!– грубо схватил офицер Ирвина за руку, отодвинув в сторону врача.
Ирвин повиновался.
–Вы позволили себе говорить ОБ ЭТОМ с посторонним!– жестко произнес офицер, одной рукой прикрывая дверь и, отпустив Ирвина, поднимая вторую, как бы предупреждая возможные возражения. –Я ожидал под дверью окончания вашего разговора и случайно услышал все. Мы подвезли первую партию детей, но в это время, оказывается, вместо помощи, специалисты нас предают!
–Другого пути уговорить директора клиники выполнить поручение я не видел,– мрачно ответил Ирвин.
–Еще неизвестно, убедили или нет, но вот на смерть уже обрекли, – шипящим шепотом произнес офицер. – Вы должны ответить за разглашение тайны. Но нет времени для правосудия. Если умрет тот, кто не должен был быть посвящен, исчезнет повод карать вас.
–Но зачем убивать человека?– вскричал Ирвин. – Ведь зная нашу тайну, он будет выполнять свой долг не хуже нас с вами!
–У меня есть четкий приказ, и я отвечу головой, если выяснится, что он нарушен,– криво улыбаясь, произнес офицер. – Подумайте, что ждет нас в случае, если правду узнает население? Что будет твориться в городе в случае массовой истерии! Вся работа по подготовке Ковчега будет дезорганизована. Толпы людей ринутся в спасительное убежище. Планы будут сорваны. И вы будете причиной, если придется уничтожать уже все население города. Что значит жизнь одного…
–Тогда пусть лучше пострадаю я,– угрюмо произнес Ирвин. – По крайней мере, доктор будет выполнять свой долг, я же нужен для предстоящего дела гораздо меньше.
–Честно говоря, мне все равно,– медленно, глядя прямо в глаза, сквозь зубы процедил офицер, а Ирвин, инстинктивно защищаясь от беспощадных слов, старался разглядеть выдавленную эмблему на пуговицах форменной офицерской рубашки, мучительно придумывая выход. – Я успокоюсь, если одного из вас не станет. Вот и решайте. И скажите спасибо, что оставляю хотя бы одного. Впрочем, спасибо скажет оставшийся,– поправился он.
Наступило тягостное молчание.
–К-как вы будете… ЭТО делать?– выдавил, наконец, из себя Ирвин.
– Лично я не буду делать ничего. Просто закрою вас в этом кабинете, а выйти должен будет один. И если выйдет доктор, это еще ничего не значит!
–Но это… это аморально!
Офицер в ответ только криво улыбнулся.
– Я дам вам пистолет. А вы там уже сами выберете....
Шум в кабинете прервал его речь.
–Окно! Он может убежать в окно!– закричал офицер, распахивая дверь.
Стеклянный шприц хрустнул у него под ногой. Доктор сидел в глубоком, потертом кожаном кресле, голова его склонилась набок. Из иглы, торчащей из локтевой вены, на белый халат капали красные капли.