– Больно, больно…
– Вот погоди минутку, сейчас у меня приступ счастья пройдет, я тобой займусь.
Эрни, продолжая удерживать его руку, лег на спину и закрыл глаза.
– Я вообще-то не хотел тебя злить. И как ты смог разозлиться, если этого в принципе быть не могло?
Эрни не смог сдержать счастливой улыбки, она пробегала по его губам словно пугливый солнечный зайчик.
– Но я разозлился. Ох, уж эти твои выходки – будить меня в такую рань! То замороженных тараканов придумаешь, то сейчас это. О, я, правда, в страшном гневе!
– И что ты собираешься делать?
Шарух дернул рукой, решив освободиться, но Эрни еще крепче сжал ее.
– Подергайся у меня. Кажется это у тебя правая рука… – Эрни привстал, чувствуя, что состояние организма пришло в норму, и он может всерьез заняться Шарухом. – Ты уже приготовился познать радости раннего утра?
– Если буду молить о пощаде, мои мольбы будут услышаны? – Шарух уже понимал, что его ожидает.
– Возможно, но вот выполню ли я их – не могу обещать. Пожалуй, начну…
Он сдавил ноготь на его указательном пальце, с интересом наблюдая, как Шаруха накрывает приятная волна. Как он, сдерживая стон, начинает часто дышать, уткнувшись лбом в свободную руку. Как тело сотрясает мелкая дрожь…
– Заметил, как с болью – пусть небольшой – эффект усиливается? – вкрадчиво полюбопытствовал Эрни, дождавшись, когда друг успокоится и сможет говорить. А ведь ему действительно было больно находиться в лежачем положении с загнутой вверх за спину рукой.
– Ты мне отомстил, я сдаюсь. Пощади…
– А теперь мы перейдем к главному… – Эрни сел поудобнее, и принялся играть его пальцами. – Ты помнишь, как однажды я лишился сознания после повторного нажатия на эту волшебную точку? – и, дождавшись утвердительного кивка головой, продолжил: – Так вот, если ты еще раз дотронешься до моего ногтя без моего согласия, неважно, где и когда, я поступлю с тобой очень жестоко. Я буду использовать твой рефлекс столько раз, сколько потребуется, чтобы лишить тебя сознания. Возможно, тебя ждет много мучительно-приятных испытаний. Ты четыре раза как-то выдержал, а представь – шесть, восемь, десять. А не поможет, и до двадцати дойдем. Как тебе перспектива? – он увидел, что плечи Шаруха подрагивают и забеспокоился. – Ты плачешь или смеешься?
Шарух поднял голову, и повернулся к нему. Ему было весело. Улыбнувшись, он проговорил:
– Согласен. Буду ждать с нетерпением! Мне и самому интересно,