***
Пока текла предзимняя хандра,
Я приютился мёрзнущим побегом,
Терзаемым то ливнями, то снегом,
На грани между завтра и вчера.
В темнице грусти споря сам с собой,
Я не заметил, что ушли метели;
Что во дворе сугробы разомлели,
Едва капель сыграла им отбой;
Не видел, как, частя коротконого,
Февраль протопал, сгорблен и кургуз…
Нести на сердце осень – тяжкий груз,
Когда весна – у самого порога…
***
Книг развалы да палатки
Навсегда забыты в детстве:
Нынче новые порядки
В самиздатском королевстве.
Тень печального сюжета
В каждой прячется примете:
Есть потребность у поэта —
Нет потребности в поэте…
Вниз. Вверх.
Сталью реки распорот,
кашей снегов раскис,
смотрит весенний город
вниз.
Не сохранив ни слова,
в прежнее рвётся нить —
падаю с неба снова
жить.
Над суетой земною
солнца лучится взвесь.
Знаю, что Ты со мною
здесь
с первым же детским горем
молча заговоришь.
Вижу: над пенным морем
крыш
чьей-то души безвестной
бьётся усталый стерх,
падая прямо в бездну —
вверх.
Номер семь
Утро в больничной палате – цветок надежды.
Книги дочитаны. Солнце. Свобода – завтра.
Юный индус-практикант белозубо-вежлив.
Шум в коридоре: обход предвещает завтрак.
Свет золотистою рыбой плывёт вдоль стёкол.
Лодка судьбы – не разбитым ещё корытом.
Чайка в окне острокрыла, как вольный сокол…
…Мимо палаты кого-то везут.
Накрытым.
Оптимистическое апокалиптическое
однажды ночью апокалипсис
исторгнет лавы из глубин
и будет чёрный от печали птиц
небесный пух неголубин
но волны пеной убелённые
отмоют пепел поутру
и снова выживут влюблённые
и значит я один
из них
Ночной