Вошел Майк Шелли, и Оливия заметила шок в его глазах при виде открывшейся перед ним картины. Но он быстро вымыл руки и через несколько секунд уже стоял с ней рядом.
– Где Джонатан? – спросил он.
– Доктор Кремер уверял, что раненую необходимо отправить в Норфолк, а я сочла, что мы ее единственный шанс. Поэтому он отправился вызывать вертолет и больше не вернулся.
Майк уже держал в руке специальную иглу с загнутым концом.
– Пострадавшую и в самом деле надо было отправить в Норфолк, – сказал он очень тихо, его губы шевелились почти у самого уха Оливии. – А так ее кровь будет на твоих руках.
У Оливии защипало глаза. Неужели она приняла неверное решение? Нет, эта женщина не пережила бы перелет. В этом Оливия была абсолютно уверена.
Майку пришлось работать вокруг ее пальцев. Если бы она сдвинула их хотя бы на миллиметр, кровь хлынула бы из отверстий. Боль уже не отпускала плечи Оливии, дрожь с ног перешла на все тело. Но она не меняла положения, пока Майк подсунул крохотную заплатку под ее палец и пришил ее. Но выходное отверстие залатать было намного труднее. Оно было большим, и закрыть его, не повредив при этом сердце, оказалось невозможно.
Оливия видела, что лоб Майка прорезали глубокие морщины, пока он сражался с иглой.
– Прошу тебя, Майк, – прошептала она.
Но он только покачал головой, сдаваясь. Заплатка не держалась, кровь сначала просачивалась, а потом хлынула из пробитого сердца. Оливия чувствовала его тепло в своей ладони. Она видела на мониторе, как зеленая линия заскакала, потом превратилась в прямую. В смотровой повисла тягостная тишина.
Никто не двигался. Все молчали. Оливия слышала прерывистое, частое дыхание Майка, звучавшее в такт с ее собственным. Она медленно выпрямилась, охнула от боли в спине и посмотрела на Кэти:
– Родственники здесь?
Медсестра кивнула:
– Да, приехали муж и дети. Мы вызвали Кевина, и он с ними в комнате ожидания.
– Я с ними поговорю, – вызвался Майк.
Оливия покачала головой.
– Это следует сделать мне. Я была с ней с самого начала.
Она развернулась и направилась к выходу. Майк перехватил ее.
– Постой-ка, лучше тебе переодеться.
Оливия посмотрела на свой залитый кровью хирургический костюм и засомневалась в своих силах. Она явно была не способна мыслить здраво.
Переодевшись в комнате отдыха, Оливия вышла в небольшую, уединенную комнату ожидания. Через большое окно в коридоре она видела, как в темноте пляшут крупные снежные хлопья. Ей захотелось хотя бы на минуту выйти на улицу. У нее все еще ломило тело от напряжения и неудобной позы, и ей отчаянно не хотелось разговаривать с семьей Анни. Она надеялась, что Кевин Рикерт, социальный работник, подготовил их к тому, что им предстояло от нее услышать.
Кевин вздохнул с облегчением, увидев ее.
– Это доктор Саймон, – сказал он.
Перед