Высоко вверху кто-то сдавленно ахнул. Иггельд держал черненького, приговаривал умоляюще:
– Ешь!.. Ну ешь же!.. Не умирай, ешь!..
Совсем ослабевший дракончик наконец захватил уже белыми бескровными губами сосок. Иггельд освободил одну руку, слегка прижал теплое вымя. Густое молоко пошло дракончику в рот, фыркнул, закашлялся, вяло мотнул головой. Глаза вытаращились, слабо махал передними лапками, стараясь высвободиться.
– Ешь, – говорил Иггельд, едва не плача. – Ешь, вот молоко… Ешь!.. Ешь, мой чернышик, чернушик, чернышонок… Я не хочу, чтобы ты умирал!
Дракониха повернула голову, глаза грозно сверкнули. Дыхание стало громче, почти сделала попытку приподняться и достать дерзкого зубами, но вздохнула и опустила голову на камни. Плотные веки опустились, глаза погасли.
Наверху голоса стали громче, но Иггельд не поднимал головы, черненький дракончик начал хоть и слабо, но чмокать сам. Остальных Иггельд отпихивал растопыренными пальцами, больно бойкие, перебьетесь, и так уже как быки, топчете моего чернышика, моего чернулика, самого жалобного дракончика на свете…
Черныш налопался так, что заснул, не выпуская соска из порозовевшей пасти. Лапки дергались, словно полз к теплому боку.
Иггельд потихоньку оставил его там, попятился, только возле корзины повернулся, переступил через борт, но прикоснуться к колесу не успел, корзина сама пошла вверх с большой скоростью. Когда поравнялась с краем, увидел, что за ручку бешено крутит Ратша, а у борта застыли: Апоница, престарелый Якун и молодой энергичный наездник Шварн. Смотрят выпученными глазами.
Апоница покачал головой, из узкой груди вырвался тяжелый вздох.
– Фу-у… ты рехнулся, малыш!.. Это же зверь, а в такой период на всех бросается!.. Вон Якун по ней как угодно топчется, метлой уши чистит, и то сейчас близко не подходит!.. А ты?
Ратша закрепил ручку, глаза сердито поблескивали, но на Иггельда посматривал с некоторым уважением.
– Как он, а? – сказал почти весело. – Подбежал так это по-хозяйски! Мол, отодвинься, дура.
Апоница сказал строго:
– Еще раз сотворишь подобное – больше с драконами не общаться!
Иггельд взмолился:
– Но я же знал, что не тронет!
– Откуда знал?
Иггельд растерянно переступил с ноги на ногу, развел руками. Неожиданно старый и рассудительный Якун сказал неторопливо:
– Апоня, остынь… Он, конечно, рисковал, не спорю. Ты, Иггельд, больше так не делай, понял?.. А не тронула потому, что сам еще… щенок. Любого из нас сразу бы в клочья. И сожрала бы, как… как мясо. А он… гм… от него самого еще материнском молоком пахнет. Не сочла, что вот такое мелкое – угроза. Наверное, и его бы накормила!
Он захохотал, довольный шуткой, Иггельд побагровел от обиды, Апоница покачал головой.
– А что, все может быть. До