Родители знали это так же хорошо, как и хулиганы из школьной мастерской, которые дразнили Арни на переменах и били ему очки.
Они знали, что их сын – рохля, и без труда бы его сломали.
Так я подумал. Но ошибся.
3. На следующее утро
Отец мне сказал: «Сынок,
Лучше приставь мне к виску пистолет,
Если не бросишь водить этот драндулет».
В 6.30 утра я немного покатался вокруг дома Каннингемов и остановился возле тротуара. Заходить внутрь у меня никакого желания не было, даже если предки Арни еще спали: уж слишком тяжелая и неприятная атмосфера царила у них на кухне, и я бы при всем желании не смог бы запихнуть в себя привычный пончик с кофе.
Арни не выходил целых пять минут, и я уже начал подозревать, что он сбежал из дому. Наконец задняя дверь отворилась, и он зашагал мне навстречу: пакет с обедом бил его по ноге.
Он сел в машину, захлопнул дверь и сказал:
– Поехали, Дживс!
Так он всегда здоровался со мной, если был в хорошем настроении.
Я поехал, настороженно косясь на друга и раздумывая, как бы начать беседу, но потом решил, что пусть сам начинает… Если ему вообще есть что сказать.
Большую часть пути он молчал, мы почти успели доехать до работы, тишину нарушало только радио – местная станция, крутившая рок и соул. Арни отрешенно отбивал ногой ритмы.
Наконец он вымолвил:
– Слушай, старик, ты извини, что вчера так получилось.
– Да брось, ерунда.
– Тебе когда-нибудь приходило в голову, – вдруг завелся он, – что родители – сами еще дети, пока собственные отпрыски не затащат их во взрослую жизнь? Причем силой.
Я помотал головой.
– А мне вот пришло. – Мы подъезжали к участку магистрали, на котором велись дорожные работы. До трейлера «Карсонов» было уже рукой подать. Дорога в этот час еще пустовала. Небо – нежного персикового цвета. – И еще я думаю, что родители всегда пытаются убить своих детей.
– Какое меткое и здравое наблюдение, – съязвил я. – Моим предкам только дай волю: сразу прибьют. По ночам мама подкрадывается ко мне с подушкой и кладет ее мне на лицо. А позавчера папа пытался заколоть нас с сестрой отверткой. – Я шутил, разумеется, но невольно подумал о Майкле и Регине: как бы они отнеслись к нашему трепу?
– Знаю, звучит немного бредово, – невозмутимо продолжал Арни, – но ты сам посуди, многое поначалу звучит бредово. Зависть к пенису. Эдипов комплекс. Туринская плащаница.
– Все равно чушь собачья! – отрезал я. – Ты просто поругался с предками, вот и все.
– Не думаю, – задумчиво проговорил Арни. – Конечно, они сами не отдают себе в этом отчета. А знаешь, в чем причина?
– Слушаю тебя внимательно.
– Потому что после рождения ребенка до тебя наконец доходит, что рано или поздно ты сам умрешь. Ты видишь в нем собственный надгробный памятник.
– Знаешь что, Арни?..
– Что?
– Фигня