Тревино повернул направо, Патрик перебежал улицу, по колено утопая в тумане выхлопа такси, и завернул за угол. Глаза не выпускали шапку преследуемого поверх суматохи на Пятой авеню. Тот снова повернул направо, открыл дверь и исчез.
Ту самую дверь, что трижды на прошлой неделе. И дважды на предыдущей. Через пять минут он появится оттуда с пакетом в затянутой кожаной перчаткой руке. В пакете сандвичи, суп, напитки.
Патрик подождет его немного на Пятой авеню, а когда он выйдет, на всякий случай последует за ним к его офису.
На какой всякий случай, Пэддибой?
Вот и небо нахмурилось, и посыпал снег.
Мне не требовалось оборачиваться, я и без того знал, что Мэтью находится у меня за спиной. Даже в зной я ощущал жар его ярости, гармонично вписывающейся в окружающий мир вместе с электрическим гудением жуков.
Предыдущим летом мы устраивали бег наперегонки, и в большинстве случаев я умудрялся его обставлять. Я обладал естественным шагом и, поскольку был ниже Мэтью, легче преодолевал неровности почвы. Но с тех пор он не вырос ни на фут.
В его первый день в нашей школе, когда мы переодевались в раздевалке, готовясь к уроку физкультуры, ребята украдкой бросали взгляды на небольшой островок волос у него между ног, которого ни у кого из нас не было. Теперь волосы стали гуще и росли у Мэтью не только между ног, но и ниже колен. Над верхней губой даже пробивались усы. Все тело Мэтью полнилось силой Самсона.
А это означало, что я вовсе не был уверен, что бегал быстрее его. Мчался по удушающей жаре и, надеясь, что сохранил преимущество, отталкивался от земли безволосыми ногами.
Дорога в наше тайное убежище выводила на тропу по Свангамскому хребту. Справа склон круто спускался в долину, с другой стороны которой возвышался Сансет-Ридж. Но эта крутизна не шла ни в какое сравнение с бездной слева от меня: каменная стена отвесно тянулась в долину Хадсон. До земли было не менее тысячи футов, тропу отделяла от нее лишь легкая дымка.
Коварная, даже если просто идти по ней, для бегуна тропа представляла большую опасность. Верхний слой почвы тонкий, под ногами переплетение корней, по всему подъему наполовину утопленные в землю камни. Но я бежал, не щадя сил и, несмотря на опасность и страх перед Мэтью, проникся бодростью: легкие искрились жизнью, тело слушалось на пике возможностей. Так продолжалось первую четверть мили, но вдруг мне в голову пришла страшная мысль.
Может, я должен сначала поторопиться к Ханне? Даже если я выиграю эту гонку, что дальше? Мэтью не предложит джентльменское рукопожатие. Мол, отлично, Хитрюга, победа в кроссе за тобой. И раз выиграл, будем играть по твоим правилам.
Мысли мелькали в голове и мешали точности движений. Бег потерял сосредоточенность. Неуверенность вспенивалась, словно сода в бутылочных ракетах. Не догоняет ли меня Мэтью?
Помню, как мысленно твердил себе: только не оборачивайся. Но это как с тем советом не думать о белом коте. Сразу начинаешь думать о нем.
Только