Сице во сердцах радость проникает
От лица царска. Тем же припадаем
К стопам ти, яже лобзати желаем.
Отрок смолк, поклонился в пояс, отступил. И тотчас вышел второй, чернокудрый, синеглазый. Прочитал стихи, славя великого государя за избавление Руси от еретиков, от врагов, хваля за распространение православной веры среди язычников.
Третий отрок сравнил царя с солнцем и прорек со строгостью: все народы должны жить под русским царем.
Четвертый замахнулся на большее:
Подай ти Господь миром обладати,
А в век будущий в небе царствовати!
Шестой опять поминал светило:
Без тебя тьма есть, як в мире без солнца,
Свети ж нам всегда и будь оборонца
От всех противник…
Седьмой отрок сравнил Алексея Михайловича с Моисеем, принесшим евреям свет с Божьей горы.
Восьмой прославил царицу, сравнив Марию Ильиничну с луной: «Ее лучами Россия премного светла».
Девятый отрок славил царевича Алексея, но начинал-таки с родителей:
Ты – Солнце, Луна – Мария-царица,
Алексей светла царевич – денница.
Его же зори пресветло блистают,
Его бо щастем врази упадают.
Десятый славил царевен:
Зело Россия в светила богата,
Як звездами небо, сице в ней палата
Царска сияй, царевен лепотами
Звездам подобных всими добротами.
Спросить бы солнца аще виде ровну
Яко Ирину в Руси Михайловну,
Ей подражает благородна Анна,
В единых стопах с нею Татиана.
Царя Михаила тщи Федоровича
Царств многих и князств истинна дедича,
Что Евдокия с Марфою сестрою
Есть в русском свете: аще не звездою
Равне София имать воссияти,
Екатерина також в благодати…
Одиннадцатый отрок воздал хвалу боярам, двенадцатый Россию сравнил с телом, а царя – с головой и пророчествовал: «Россия прославится в мире умом и храбством».
Последние две строки гимна Симеон и его отроки прочли хором:
Бог есть с тобою, с ним буди царь света,
Царствуй над людьми, им же многа лета!
Алексей Михайлович резво поднялся, поклонился, отирал платочком слезы на лице.
Отрокам поднесли по печатному прянику, повели и показали царские покои, угостили на прощание квасом с имбирем, дали орехов, сушеной дыни, изюму, сушеных груш.
Симеон же удостоился кубка с романеей.
Снилось Аввакуму: идет он белым полем, воздух от мороза в иглах. Далек ли путь, близок ли – неведомо. Тьма катит навстречу. Не туман, не дым – тьма клубами ворочается… Назад бы побежать, пока не поглотило черным, да ноги вперед несут.
Волк завыл.
Задрожал Аввакум и проснулся. Воет! Филипп взбесился.
Встал