– Эй, хозяева! – крикнула Хвостовна. – Гостей встречайте!
– Чего кричишь? – недовольно одёрнула её княжна. – Видишь, пусто здесь. Входи давай покуда. Подождём. Может, придут.
Девушки вошли в небольшое, топящееся по-чёрному жилище. Дым из глиняной печи обогревал всё утлое помещение и через небольшое отверстие наверху выходил наружу. Крохотное оконце было забрано бычьим пузырём. За печью виднелись нары, а возле оконца стоял маленький стол и две скамьи.
– Эко же здесь дымно, – скривила ярко накрашенные губки Хвостовна. – И чего мы сюда заявились?
– Ты – не ведаю, а я – Майю повидать.
– Ну дак и я с тобою. Как тя брошу?
– Что ж, садись. Подождём. – Предслава усмехнулась.
Она расстегнула шубу, но снять не решилась – некуда было её положить – и так и села за стол, уставившись в подслеповатое оконце. Хвостовна вовсе не стала раздеваться и устало плюхнулась на краешек скамьи.
Ожидание затягивалось. Предслава встала, подошла к печи, потрогала чугунный ухват, обратила внимание на горшки со снедью.
«Вот как они живут, чем питаются! Жила там, во дворце, и не думала, что так здесь всё убого и просто», – подумалось ей.
Хвостовна, устав ждать, забарабанила ладонями по столу.
– Ну и где ж она, краса наша? – насмешливо спросила она. – Может, пойдём отсель? У меня от дыма сего аж в носу засвербило.
Слова боярской дочери прервал донёсшийся с улицы стук. Предслава распахнула дверь. Майя, в одной лёгкой сорочке с ожерельем по вороту и в разноцветной понёве[121] с прошвой на боку, несла на коромысле вёдра. Волосы на голове у девушки были перетянуты медным обручем, на котором висело несколько тоненьких медных же колечек.
– Майя! – воскликнула обрадованная Предслава.
Впопыхах поставив на снег вёдра, Златогорка бросилась ей навстречу. Подруги обнялись.
– Что ж ты так. В сорочке одной. Простудишься. – Предслава старалась согреть Майю и крепче прижимала её к себе.
Они вошли в избу. Златогорка сухо поздоровалась с Хвостовной.
Предслава сразу ощутила некое неудобство. При Хвостовне особо расспрашивать Майю и тем более говорить о чём-либо сокровенном не хотелось. Боярская дщерь не замедлит раззвонить о том на весь стольный.
– Вот пришли проведать тебя, – начала княжна. – Давно не видались.
– Да я в Берестове была, отец тамо и по сей день. Службу правит.
– А ты почто воротилась? – спросила Хвостовна.
– Да так. О доме заботиться надоть.
В избе воцарилось молчание. Предслава решила перевести разговор на другое.
– Позвизд осенью в Луцк уехал. Батюшка удел ему дал.
– Ну и как он? Пишет? – Златогорка заметно оживилась.
– Прислал три бересты. Всё подробно начертал. Бает, леса окрест города, а сам Луцк на высоком месте стоит да болотами окружён. Речек там