«Чердак кажется необитаемым, но я еще не заглядывал за шкаф. С той стороны осталась весьма значительная зона тьмы. Я только что обустроил временный лагерь на ящике. Это на расстоянии около метра от деревянной лошадки».
Клещами, которые я удачно сообразил захватить с собой, я вытащил из ящика гвозди. В нем были пластинки и граммофон. Я посмотрел на конверт одной из старых пластинок на 33 оборота. Сюиты И. С. Баха. Партия виолончели: Максанс Азар. Я поднял глаза на фотографию:
– Так вы, значит, вот кто, – прошептал я, как будто мне его только что представили.
Мне показалось, или глаза его как будто блеснули еще ярче, а улыбка стала еще более желчной? Я подумал, что слишком долго его разглядывать сейчас не стоит.
В конце концов, меня призывали иные горизонты.
– Шкаф, – молвил я вполголоса.
Чтобы добраться до него, мне пришлось переступить через карнизы для штор и рулоны линолеума. Рюкзак натирал плечи. На миг я присел – выпить глоток воды. С собой я захватил всего одну флягу. Придется экономить воду? Я читал об этом в книгах, там это было самым главным для исследователя.
– Заперт на ключ, – заключил я, наконец добравшись до шкафа.
И никаких следов ключа. Я записал:
«Я на время отказываюсь от исследования шкафа. Окрестности необитаемы. Замечены: детский стульчик, серая детская коляска, большая картонная коробка для шл…»
Я отложил бортовой журнал, открыл коробку, потом записал:
«…яп, в которой лежат фата новобрачной и букет белых цветов».
Стоило мне прикоснуться к цветам, как они тут же рассыпались в прах, и мое сердце сжалось от тоски. Я почувствовал, что в эту ночь мне не продвинуться дальше.
«Возвращение на базу. Час ночи».
Но что этот малыш делает совсем один в этот час? У него такой внимательный взгляд. Он смотрит на человека, который не знает, что его разглядывают. По аллее приближается Максанс.
– До свидания, – говорит женщина. Вся в белом, она больше похожа на привидение, чем на невесту. – Мы уезжаем ненадолго.
– Поторопись же, Мята, – нетерпеливо говорит Максанс, – ох уж эти капризы.
Автомобиль. Роскошная машина кроваво-красного цвета. Надо, чтобы малыш заговорил, он должен сказать: «Не садитесь в машину!» Он не произносит ни слова, и автомобиль отъезжает. «Да не плачь ты, – говорит