– Ничего, пускай тащит. Ему полезно.
Все напускались на нее:
– Как ты можешь! У тебя нет ни капли жалости.
Она же отвечала на это:
– Какие вы наивные! Да поймите! Он же старается за наш счет избавиться от болезни и передать ее нам. Смотрите, теперь кто-нибудь из нас наверняка заболеет.
С ней, конечно, не соглашались:
– Ах, какие глупости! Прекрати! Ну что ты выдумываешь и фантазируешь!
Но к всеобщему удивлению Дарья оказывалась права, и кто-то в семье непременно заболевал: Наталья – ангиной, ее престарелая мать (она тогда еще была жива) – обострением гипертонии, сама же Дарья – воспалением легких или каким-нибудь загадочным головокружением, из-за которого врачи лишь разводили руками, не зная, какой поставить диагноз.
Перед болезнью Андрея (как вспомнила потом Наталья) Ефимушка особенно ныл, охал и жаловался. Дарья тогда не выдержала и устроила ему скандал:
– Замолчите! Сколько можно! Вы хотите нас всех погубить!
Ефимушка принял это с обычным смирением – как хулу и напраслину.
– Видимо, пора убираться. Что ж, простите. Спасибо за гостеприимство. Век буду помнить.
И как-то быстро-быстро подхватил свой портфель, свился, скрутился, стал как-то скрадываться и исчез.
Бросились догонять. Не догнали. Но, видимо, приказ уже был отдан, и Андрей принял на себя насланную болезнь.
На террасе с размаху хлопнула дверь. При этом из замочной скважины выбило ключ, зазвеневший по полу, и дрогнули стеклышки в переплетах (того и гляди выпадут и разобьются) – то ли от ветра, то ли оттого, что кто-то вошел. Все прислушались. Если бы это был вошедший, тотчас донеслись бы шаги, скрип половиц и прочие звуки, выдающие его присутствие. Но было странно тихо. Поэтому решили, что ветер, хотя на всякий случай говорили вполголоса и продолжали краем уха прислушиваться.
Невольные опасения подтвердились, как всегда подтверждается то, от чего пытались отмахнуться.
– Ага, вы здесь пьянствуете! Хорошо устроились, – воскликнул если не вошедший, то вошедшая, и ею оказалась молодая особа по имени Дарья, худая, с маленьким носом, крупными губами и рыжей челкой, хотя волосы были скорее каштановые.
Все переглянулись, словно они так и думали: конечно же, никакой не ветер, а просто вернулась дочь Натальи, сама немного навеселе, во всяком случае чуть раскосые глаза поблескивали и улыбка на губах блуждала – хмельная.
– У нас отходная по даче, хотя еще неизвестно,